Темный Луч. Часть 4

Вудс Эдриенн

Наконец открылась дверь.

— Сынок, — произнес голос моего отца, когда у меня застучали зубы от холода, просачивающегося сквозь мое тело.

— Одеяло, — завопил голос Елены.

И немного тепла вернулось ко мне.

— Сынок, где, черт возьми, ты был?

— Блейк. — Мамин голос заполнил комнату.

Как я сюда вернулся? Лианы. Все кашляли, даже Елена. Я должен был отпустить ее, так как в конечном итоге я бы ее задушил.

Это было так тяжело, и я начал безудержно рыдать.

Наконец я отпустил

ее, собрался с силами и выбежал из ее комнаты.

Я врезалась в Эмануэля, когда двери открылись, и он тоже произнес мое имя.

— Немедленно отведи его в душ, — скомандовал мой отец.

— Где, черт возьми, ты был? — проговорил Эмануэль, помогая мне войти в комнату. Мне все еще было так холодно, а потом тепло, которого я никогда раньше не испытывал, согрело меня снаружи.

Эмануэль был со мной в душе.

— Блейк. — Он держал меня в кабинке. — Где, черт возьми, ты был?

Я поежился от холода. Я так устал.

Крики Сэмми раздавались на заднем плане.

Я больше не мог выносить слез.

Мои зубы просто клацали.

— С Еленой все в порядке? — сказал я, заикаясь.

— С ней все в порядке, а вот с тобой?

Он остался со мной в том душе.

— Он ледяной, — сказал кому-то Эмануэль, начиная растирать мой торс.

— Что это за дерьмо с ним происходит? — спросил мой отец.

— Я не знаю. Пахнет серой.

Я больше не мог говорить. Я просто почувствовал холод глубоко внутри.

— Ты хочешь сказать мне, что мой сын был в аду?

— Я не знаю. — Эмануэль зарычал на моего отца.

— Я не могу потерять его, не так, Эмануэль.

— Я помогу. Елена поможет.

Еще немного растираний, чтобы вернуть тепло, и, наконец, я начал меньше дрожать, когда тепло вернулось.

Я был опустошен, но запах серы стал меньше. Я знал, что меня вычистили, смыли это дерьмо.

Должно быть, я потерял сознание, потому что снова оказался в той темноте — удушающей темноте.

Нет, пожалуйста. Я умолял.

— Пожалуйста, проснись. — Я услышал голос, ангельский голос, а потом стало тихо.

Будто меня больше не существовало. Я не дышал. Я боролся, и мне казалось, что я задыхаюсь, как будто мои легкие только что перестали работать. Здоровые легкие, которые отказывались делать еще один вдох. А потом все исчезло.

Передо мной вспыхнул огонь, поглощая изнутри. Он был зеленым, обжигал плоть и превращал внутренности в грязную черную жижу; на вкус он напоминал серу.

Я подскочил в постели и снова закашлялся. Запах исчез, но тошнота застряла у меня в животе. Я никогда не избавлюсь от этого чувства.

Я почувствовал твердую руку

на плече прежде, чем услышал голос, когда он сунул мне в руки ведро.

Меня вырвало. Черное дерьмо, липкое черное дерьмо.

— С тобой все будет хорошо, — сказал Эмануэль. — Черт возьми, Блейк. Где, черт возьми, ты был?

Я кашлянул еще несколько раз. Это звучало лучше, чем раньше.

Я был в безопасности.

Именно Елена разбудила меня в том темном месте.

— Где Елена? — прохрипел я.

— Она в безопасности. — Он вздохнул. — Мы так беспокоились о тебе. Что случилось?

Я откинулся на подушку и закрыл глаза. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь выбросить образы того места из своей головы. С молнией было еще хуже. Я столько раз влетал нее, что каждый раз было чертовски больно, и все же я даже не знал, было ли это на самом деле.

— Я не знаю, где, черт возьми, я был. — Я открыл глаза и посмотрел на Эмануэля. Это причинило адскую боль.

Все его тело напряглось. Я знал этот взгляд.

Что-то было не так. У меня защипало глаза.

— Насколько все плохо?

— Это не имеет значения. Ты в безопасности.

Я вздохнул и закрыл глаза, прислонившись к изголовью кровати.

— Все, что я могу тебе сказать, это: никогда не нарушай клятву.

— Блейк, где ты был?

Я снова начала всхлипывать. Я понятия не имел, где, черт возьми, я находился, но страх перед этим все еще был внутри меня. Я чувствовал себя разбитым.

Дверь открылась.

— Детка, — раздался голос моей матери, когда я всхлипнул, и она обняла меня.

— Убирайся, — крикнул я ей.

— Нет, я не оставлю тебя.

— Я сказал, убирайся, — взревел я. Она выбежала из комнаты.

— Блейк! — Эмануэль говорил жестко. — Ты не можешь этого сделать. Она беспокоится о тебе. Мы все.

— Не надо. Они не могут видеть меня таким, Эмануэль, пожалуйста? — Я зарычал на него и увидел шок на его лице каждый раз, когда он смотрел мне в глаза.

Эмануэль сдержал слово и запретил всем женщинам в моей жизни входить в мою комнату. Я чувствовал себя таким уставшим. Но мне нравилось находиться здесь, где было тепло и безопасно.

Эмануэль принес мне завтрак, и я проглотил его с аппетитом.

Кровавые глаза. У меня были чертовы налитые кровью глаза, и я выглядел как какой-то монстр. Моих павлиньих голубых глаз больше не было, только черные впадины вместо глаз, окруженные красным, и я был похож на него, этого гребаного мудака. Я бы напугал Елену до усрачки, и я не собирался делать этого с ней. Поэтому я отказался с ней встречаться.