Темный Луч. Часть 5
Шрифт:
— Если ты хочешь белое, и белое заставит тебя чувствовать себя увереннее, тогда я надену все, что ты, черт возьми, захочешь.
— Спасибо.
Я схватил свой костюм.
Мне понравилось, как Ральф его оформил. Он был похож на костюм спецназовца, а не на космический костюм типа «фруктовая научная фантастика».
Материал казался мягким на коже, и я ничего не мог поделать, когда эта мысль пришла мне в голову. Кого он убил, чтобы заполучить материал?
Елена дотронулась до своего костюма, который все еще лежал в коробке, восхищаясь им.
Она сделала бы все,
Я подошел к ней поближе и поцеловал в висок.
— Мы сделаем это. Я это чувствую. Я не хочу умирать, и ты тоже не хочешь.
— Это звучит лучше, чем то глупое обещание.
Я рассмеялся.
— Мои обещания не глупые. Я имею в виду каждое из них. — Я обнял ее за талию и крепко прижал к себе.
Мне хотелось бы заморозить этот момент и остаться с ней вот так навсегда.
— 12~
Около пяти пришла мама с Сэмми и Дином. Королева Мэгги и Габриэлла, мама Арианны, тоже пришли.
Сегодня вечером что-то происходило, это было точно.
Сестра крепко обняла меня, когда увидела, а затем обняла Елену.
— Я слышала, твоя кровь работает. — У нее были огромные глаза, когда она разговаривала с Еленой.
Я пожал руку Дину, поздоровавшись с ним, так как мама все еще была занята разговором с папой.
Затем она подошла ко мне, пока Сэмми и Елена все еще говорили о результатах анализа ее крови и о том, что лианы наконец-то собирались отступить.
Она обвила меня руками и сжала крепче.
— Наконец-то у нас есть что-то общее, Блейк. — Она говорила со своим британским акцентом.
— Это меня ни капельки не беспокоило. Противоположности притягиваются, — ответил я, и мама рассмеялась.
Мы все пошли в кафетерий ужинать. Было приятно, что сегодня вечером здесь собрались все члены моей семьи.
Елена, Сэмми и Бекки не могли перестать говорить о костюме, который принес Ральф, и о маленьких бомбочках, которые мы должны были заложить в сердцевину лиан. Будет так странно больше не видеть пиявок, но мы снова увидим Итан.
Я видел, как папа поцеловал маму в макушку, а потом вышел на улицу.
Через несколько минут мое любопытство взяло верх, и я отправился на охоту за ним, чтобы посмотреть, что он делает.
Он начал с костра.
Он задумчиво смотрел, выкладывая каждый камень по кругу.
Я схватил камень и поместил его в землю.
— Ты планируешь похороны?
Папа рассмеялся.
— Нет, пришло время вспомнить, почему мы собираемся спасать народ Итана. Это моя вина, что с нами так обращались последние восемнадцать лет, Блейк.
— Что ты имеешь в виду? — Я нахмурился, надеясь, что заклинание Дими не было снято колебаниями. Я заплатил за это заклинание своей душой.
— Я отказался увековечивать память о короле. Отказался заставлять их помнить, с кем они имеют дело.
— Папа, тебе было больно. Я знаю, на что похоже это чувство. И хуже всего было то, что Елена все еще была жива.
— И король тоже.
Я посмотрел на отца.
— Ты был в неведении четыре месяца, Блейк. Я носил это с собой восемнадцать лет. Так что, надеюсь, ты понимаешь, почему я сказал «четыре недели».
— Ты не обязан объяснять мне эту часть. Я знаю. Надеюсь, у тебя есть блестящий план по доставке всех туда в целости и сохранности.
— Клянусь тебе, я сделаю все, что в моих силах.
Я улыбнулся.
Мы молча сложили оставшиеся камни и дрова для костра.
Для кострища оно было слишком большим, и я помог папе обложить его поленьями.
Папа называл это ночью воспоминаний. Я хотел бы, чтобы группа была здесь. Чтобы разделить это воспоминание.
Все заняли свои места вокруг костра.
Мы слушали рассказы моего отца о короле Альберте и его людях всю ночь. У Элиаса и Джеймса тоже были воспоминания. Гельмут и Калеб ошеломили нас рассказами о том, как король Альберт был им как брат.
— Во времена короля Александра драконы всегда содержались в темницах. Они были так переполнены, что в них не было места для мыши, — сказал Джеймс. — Тогда я был молодым драконом и сидел в клетке со своими отцом и дедом. Твой дедушка использовал много магии, чтобы держать наш замок запертым. У него было время на Металлических, но ни секунды на Хроматических. Эта любовь исходила от твоего отца. — Джеймс посмотрел на Елену, затем усмехнулся.
— Ночью вваливались пятеро идиотов. — Он взглянул на Гельмута, который смеялся, и Калеба, который улыбался. — Тогда я не был знаком ни с принцами, ни с твоим отцом. — Он посмотрел на меня. — И я не знал, что это, — он похлопал по своей крепкой фигуре, — существовало, пока Роберт не показал нам свою форму. — Джеймс посмотрел на Гельмута. — Насколько я помню, это ты показал мне мой огонь, болтающийся у тебя в руке, и мне захотелось оторвать тебе голову. Но я также был тем, кому нужно было доверять, так как мои папа и дед никогда бы не изменились. Они ненавидели людей так же сильно, как люди ненавидели нас. Но я послушался твоего отца. — Он снова посмотрел на Елену. — У него не было никаких способностей, и все же он бегло говорил на нашем языке. Это было похоже на то, что он был своей особой породой драконов.
Гельмут и Калеб рассмеялись при этом воспоминании.
— Мне жаль тебя, мой мальчик. — Он указал на меня, и все рассмеялись. — Может, ты и альфа, Блейк, но король Альберт — альфа людей. Надеюсь, ты готов выслушать его речь.
— О, я на это рассчитываю.
Раздалось еще больше смеха.
Тишина становилась все более напряженной, пока все смотрели на тлеющие угли и слушали потрескивание огня, когда выступал сок.
— Но одну вещь я знаю, Елена, — снова заговорил Джеймс и посмотрел на нее. — В том, что в этом мире была одна вещь, которую твои родители хотели больше, чем покоя, и она сидит прямо здесь. — Он указал на нее пальцем. — Так что это определенно воссоединение, которое я не пропущу.