Тёмный мир
Шрифт:
— Я был в Новом Орлеане. Однажды ночью я проснулся, рядом со мной в комнате кто-то был. Совсем близко. У меня под подушкой лежал особый пистолет. Когда я его выхватил, она... назовем ее собакой... — выскочила из окна. Только, все-таки, она не совсем напоминала собаку.
Я заколебался.
— В пистолете были серебряные пули, — сказал я.
Мой дядя долгое время молчал. Я знал, о чем он думает.
— А другая фигура? — наконец спросил он.
— Не знаю. На ней был надет капюшон. Мне кажется, что она очень стара.
— Да?
— Голос. Очень нежный голос. Зовущий. Огонь. И за огнем — лицо, которое мне ни разу не удалось ясно увидеть.
Мой дядя кивнул. В комнате становилось темно, и я с трудом различал черты его лица, а дым снаружи растворялся в тенях ночи... Но слабое мерцание все еще было видно среди деревьев... Или это было только плодом моего воображения?
Я кивнул в сторону окна.
— Я видел этот огонь раньше.
— Что в этом странного? Отдыхающие всегда разводят костры.
— Нет. Это — Огонь Нужды.
— Это еще что такое?
— Это ритуал, — пояснил я. — Как костры шотландцев, которые они разводят в середине лета. Но Огонь Нужды разводится только во время несчастий. Это очень старый обычай.
Дядя отложил свою трубку и наклонился вперед.
— В чем дело, Эд? Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?
— Я думаю, что психологически это можно назвать комплексом преследования, — медленно ответил я. — Я... верю в то, что раньше не принимал всерьез. Мне кажется, что кто-то пытается разыскать меня, что он уже разыскал. И зовет. Кто это — я не знаю. Чего от меня хотят — я тоже не знаю. Но недавно я нашел еще одну вещь — шпагу.
Я поднял шпагу со стола.
— Это не то, что мне нужно, — продолжал я. — Но иногда, когда мой ум... блуждает, что-то снаружи заполняет его. Например, необходимость иметь шпагу. Не просто шпагу — а одну-единственную. Я не знаю, как она выглядит, но я сразу узнал бы ее, если б держал в руке.
Я засмеялся.
— И если б я вытащил ее из ножен, я сумел бы задуть этот огонь, как пламя свечи. А если бы я вытащил ее полностью, то всему миру пришел бы конец!
Мой дядя кивнул головой. Через минуту молчания он заговорил:
— Врачи, — спросил он. — Что они говорят?
— Я знаю, что они скажут, если я обращусь к ним, — угрюмо ответил я. — Полное сумасшествие. Если бы я был в этом уверен, мне было бы легче.
Прошлой ночью убили одну собаку. Ты знаешь об этом?
— Конечно. Старого Герцога. Его, видно, загрызла собака с соседней фермы.
— Или волк. Тот самый волк, который проник ко мне в комнату прошлой ночью и стоял надо мною, как человек, и отрезал клок моих волос.
За окном, далеко, что-то вспыхнуло и вновь ушло в темноту.
Огонь Нужды.
Мой дядя поднялся со своего места и стоял в сумерках, глядя на меня. Он положил свою большую руку мне на плечо.
— Думаю, что ты болен, Эд.
— Ты думаешь, что я сумасшедший. Что ж, может быть и так. Но у меня предчувствие, что скоро я это узнаю — так или иначе.
Я выдвинул шпагу из ножен и положил ее себе на колени. Мой дядя опять сел, и мы в молчании сидели долгое время.
В лесу на севере ровно горел Огонь Нужды. Я не мог его видеть. Но его пламя кипело в моей крови — опасно, злобно.
2. ЗОВ РЫЖЕЙ ВЕДЬМЫ
Я не мог заснуть. Нечем было дышать — жаркая духота летнего вечера накрыла меня, как одеялом. В конце концов я не выдержал, встал и отправился в гостиную, беспокойно ища сигареты. Из открытой двери до меня донесся голос дяди:
— Все в порядке, Эд?
— Да. Не могу заснуть. Может быть, почитаю на ночь.
Я взял первую попавшуюся книгу, откинулся в удобном кресле и зажег настольную лампу. Над озером стояла мертвая тишина — не слышалось даже плеска волн на пляже.
Мне чего-то не хватало.
Рука снайпера в трудную минуту всегда будет искать гладкую металлическую или деревянную поверхность несуществующего ружья. Точно также и моей руке хотелось почувствовать что-то, мне казалось, что не ружье и не шпагу. Я не мог вспомнить, что это за оружие, которым я пользовался раньше.
Мой взгляд упал на кочергу, лежащую у камина, и я совсем было подумал, что это то, что нужно: но чувство это мелькнуло на мгновение и сразу же пропало.
Книга оказалась популярным романом. Я быстро пролистывал страницы, просматривая ее. Смутное, далекое биение моего пульса не исчезало. Оно, напротив, нарастало, поднималось из подсознания. Далекое возбуждение, казалось, закипало в моей душе.
Скривив лицо, я поднялся и поставил книгу на место. На мгновение я остановился перед полкой, пробегая глазами по корешкам книг. Повинуясь безотчетному чувству, я достал с полки том, которым не пользовались уже много лет. Это оказался молитвенник.
Он открылся в моих руках, и на глаза мне попалась фраза: «И я пришел, и чудовища окружили меня».
Я поставил книгу на место и вернулся в кресло. Настольная лампа раздражала меня, и я нажал на выключатель. Тут же лунный свет залил комнату, и мгновенно странное чувство ожидания чего-то вернулось ко мне с удвоенной силой, как будто исчез невидимый барьер.
Вложенная в ножны шпага все еще лежала на подоконнике. Я посмотрел мимо нее на небо в легких облачках, среди которых светила Луна, сверкая серебристым светом. Далеко-далеко виднелось слабое сияние — Огонь Нужды все еще горел на болотах.
И он звал.
Золотистый квадрат окна притягивал с гипнотической силой. Я откинулся на спинку кресла, полузакрыл глаза, и чувство опасности холодом обдало мой мозг. Несколько раз я слышал этот зов, призывающий меня, но всегда я находил в себе силы сопротивляться ему.