Тёмный мир
Шрифт:
На этот раз я заколебался.
Локон, срезанный с моей головы — может быть, это он придал моим врагам новые силы? Суеверия. Логика подсказывала мне эту мысль, но глубокое внутреннее убеждение говорило, что старинное колдовство с волосами не было просто болтовней.
С тех пор, как я побывал на Суматре, я стал куда менее скептичным. И с тех пор я занялся изучением.
Это были старинные книги, начиная от белой магии, и кончая сказками о вызывании духов и демонов. Я прочел все это очень быстро.
Было такое впечатление, будто
И этой силой была сама Вечность — которая в фольклоре известна под многими именами: Дьявол, Люцифер, Сатана, Кутчи — австралийский Иерарх, Тунья у эскимосов, Абонсам в Африке и Отрателли в Швейцарии.
Я не занимался изучением дьявола — но у меня и не было в этом нужды. Мне все время снился один сон, который не мог быть ничем иным, как какой-то черной силой, которая представляла собой зло. Я стоял перед золотистым квадратом света, очень испуганный, но стремящийся к какому-то совершенству, которого желал всеми силами. И глубоко внутри сверкающего квадрата начиналось какое-то движение; я знал, что следует сделать определенные церемониальные движения, прежде чем начнется ритуал, но невыносимо трудно было избавиться от ощущения, парализовавшего все мои члены.
Квадрат, похожий на залитое лунным светом окно передо мной — похожий, но не такой же.
Почему-то сейчас меня не охватывал холодный страх. Скорее, тот напев, который я слышал, был мягким, успокаивающим — как женский убаюкивающий голос.
Золотистый квадрат заколебался, затуманился, и маленькие змейки света ударили мне в глаза. Низкое пение очаровывало, лишало сил. Золотистые змейки бегали взад и вперед, как будто в удивлении. Они дотронулись до лампы, стола, ковра — и отступили. Потом они дотронулись до меня.
И сразу зазмеились еще быстрее! Я даже не успел испугаться, а они уже окружили меня, сжали в свои объятия, окутывая золотистым покрывалом сна. Напев стал громче, и я поддавался ему.
Как тело сатира Марсия дрожало при звуках его родных фригийских мелодий! Я знал это... заклинание!
Сквозь золотистый свет исчезающего окна прокралась неземная тень волка с янтарными глазами и лохматой головой.
Голова шевельнулась и вопросительно посмотрела на меня. Затем появилась фигура в плаще с капюшоном, под которым ничего не было. Фигура была маленькой-маленькой, как ребенок.
Волк и фигура в капюшоне висели в золотом тумане, наблюдая и ожидая. Тихий напев изменился. Можно было различить звуки и слова. Эти слова не принадлежали ни одному из земных языков — но я знал их!
— Ганелон! Я зову тебя, Ганелон! Печатью, скрепляющей твою кровь услышь меня!
Ганелон! Ну, конечно же, это было мое имя. Я так хорошо знал его.
Но кто так меня называл?
— Я звала тебя раньше, но путь был закрыт. Сейчас через пропасть перекинут мост. Приди ко мне, Ганелон!
Вздох.
Волк оглянулся
— Он позабыл тебя, Медея, — сказал нежный тоненький голос, похожий на голос ребенка.
Опять вздох.
— Разве ты забыл меня, Ганелон? Неужели ты забыл мои руки, мои губы?
Одурманенный золотым туманом, я ничего не мог сообразить.
— Он забыл, — сказала фигура в капюшоне.
— Пусть он все равно придет ко мне. Ганелон! Огонь Нужды горит. Врата в Темный Мир открыты. Огнем и землей, воздухом и тьмой я заклинаю тебя, Ганелон!
— Он позабыл.
— Несите его. Теперь у нас есть власть.
Золотая пелена стала плотнее. Волк с горящими глазами и фигура в капюшоне подплыли ко мне. Я почувствовал, как меня подняли и понесли против моей воли.
Окно широко распахнулось. Я увидел шпагу в ножнах, готовую к битве. Я схватился за нее, но не мог противиться той стремительной силе, которая уносила меня вдаль. Волк и напевающая тень плыли вместе со мной.
— Огонь. Несите его к огню.
— Он позабыл, Медея.
— К огню, Эдейри, к огню.
Искривленные деревья проплывали мимо меня. Далеко впереди я увидел сияние. Оно становилось все больше и больше. Это был Огонь Нужды.
Отлив нес меня все дальше и дальше. В Огонь...
— Не к Кэр Ллуру!
Из глубины моей памяти появились эти загадочные слова. Волк с янтарными глазами вздрогнул и посмотрел на меня, фигура в капюшоне плотнее запахнулась в золотой туман. Я почувствовал поток ледяного воздуха в окружающем меня мареве.
— Кэр Ллур, — детским нежным голосом прошептала Эдейри. — Он помнит Кэр Ллур, но помнит ли он Ллура?
— Он вспомнит! Он несет в себе печать Ллура! И в Кэр Ллуре, дворце Ллура, он вспомнит!
Огонь Нужды возносился в небо уже совсем недалеко от меня. Я сопротивлялся, что было сил, влекущему меня отливу.
Я поднял свою шпагу, откинул ножны прочь и стал рубить золотистый туман, который окутал меня. Старинная сталь разрезала клубящееся марево, и оно стало отступать под ее ударами, потом вновь сомкнулось. В гармоничном напеве наступил на мгновение перерыв, мертвая тишина. Затем...
— Матолч, — вскричал невидимый шепот. — Лорд Матолч!
Волк, оскалив клыки прижался к земле. Я попытался ударить шпагой по его рычащей морде. Он легко уклонился от удара и прыгнул, схватил шпагу за лезвие зубами и вырвал ее из моей руки.
Золотой туман вновь приблизился, обволакивая меня своими теплыми объятиями.
— Кэр Ллур, — шептали они.
Огонь Нужды поднялся вверх алым фонтаном.
Из огня появилась женщина.
Волосы, темные как ночь, мягкой волной спадали до колен. Из-под ровных бровей она бросила на меня взгляд, в котором содержался вопрос и неукротимая воля. Она была сама красота. Темная красота.