Темный Охотник 5
Шрифт:
Дядя Петя сник, плечи его поникли. В его голосе послышалась горечь.
— Танечка выходит за Ивана, а значит мои внуки будут Черновыми. Младшая ветвь, но я бы сделал старшей. Ваня стал бы главой рода… И я бы помог… направил бы в нужное русло… Если бы не эти ваши принципы, ваша «честь»!
Кривцов почти выплюнул последнее слово. Повисла тяжёлая пауза.
— Как-то так я и думал, — кивнул своим мыслям Патриарх.
— Дядь Петь, — не выдержал я, — а как же семья? Мы же родные все. Неужели ради призрачного «величия» ты готов убивать своих?
— Своих? — усмехнулся Кривцов. — Вы никогда не были мне семьёй. Ресурс, не более. Ценный, да. В который я вкладывался, не щадя себя. Но лишь ступенька для взлёта моих детей. Ничего личного.
Я слушал его и не мог поверить. Его слова наполняли сердце такой горечью, что я сходу даже не сказал бы, когда испытывал нечто подобное. Вот так, настолько цинично, меня ещё не предавали.
— Ты же меня на рыбалку возил мелкого! — вспомнил я.
— А куда было деваться? — пожал он плечами. — Надо же было отношения с родом выстраивать. С тобой, с Олей…
Его снова отшвырнуло к стене ударом силы, на этот раз нервы сдали у деды Кости, после упоминания об его дочери.
— Сука ты, Петя, — ещё раз тихо, но с чувством сказал Патриарх. — Использовал нас, значит? Доверие моё? Мразь неблагодарная.
— Зато честный, — огрызнулся Кривцов, с трудом вставая на ноги. — Вы же правду хотели? Вот она, голая правда. Я вам не родня и никогда ей не был. Но род ваш мог бы использовать с умом. Эх, мечты-мечты…
Он замолчал и обвёл нас тяжёлым взглядом. На лицах присутствующих читались гнев, брезгливость, недоумение. Но Кривцову, кажется, уже было всё равно. Он выпрямился и будто закаменел лицом, ожидая приговора.
— Последнее слово, перед тем как я оглашу свой вердикт? — спросил Патриарх.
Кривцов смолчал. Но стоит отдать ему должное, смолчал в какой-то степени учтиво. Не было ни этих каноничных плевков, ни фырканий, ни жестов.
— Ну смотри, Петь, — дед подался чуть вперёд. — Доказательств того, что ты приложил руку к авиакатастрофе и к другим покушениям у нас нет. Мы все всё понимаем, но тем не менее.
Кривцов шумно втянул носом.
— Я сейчас вижу два варианта, — продолжил Патриарх. — Мы можем сдать тебя властям, как неудачного отравителя. Покушение, кажется? — он повернулся к Константину Михайловичу; он у нас в роду отвечал за юридические аспекты.
— Покушение на жизнь с отягчающими обстоятельствами, — кивнул деда Костя. — Артём жив, так что лет десять, не больше.
— Во-о-о-от, — протянул Патриарх. — Но в таком случае нам придётся выгнать тебя из рода, как преступника. И твоя Таня в таком случае тоже лишится аристократического положения. Да только я не такая мразь, как ты, и не собираюсь бить по детям…
Тут эмоции прорвались, голос деда дрогнул, и он вновь потянулся за пачкой сигарет.
— Таня ни в чём не виновата, — сказал он, защёлкнув зажигалку. — Таня хорошая девочка и её может ждать большое будущее вне зависимости от того, что натворил её отец. Это я могу тебе гарантировать.
— Спасибо, — по лицу Кривцова покатились слёзы.
— Другой вариант, — продолжил Патриарх. — Ты покушался на Артёма, и поэтому Артём в полном своём праве вызвать тебя на дуэль. Думаю, что ты понимаешь, чем это для тебя закончится, но всё же…
— Понимаю, — кивнул дядя Петя и посмотрел мне прямо в глаза.
— Но, — внезапно продолжил дед. — За всё то хорошее, что ты сделал для рода, я даю тебе право самому решить свою судьбу. Только давай без последних шансов, Петь, ладно? Без ссылок в Сибирь и трёх желаний. Я тебе, блять, не сказочный джинн.
— Да, Михаил Александрович, — кое-как выдавил из себя Кривцов.
— Предложил сам, Петь. Что с тобой делать?
— Дайте уйти, не теряя лица, — сказал дядя Петя.
— Как скажешь, — Патриарх хлопнул в ладоши, мужики с автоматами вернулись и увели Кривцова навсегда…
Пётр Кривцов стоял у окна в своём рабочем кабинете. Ожидаемо, что на его столе лежал револьвер. Ожидаемо, что в револьвере был один патрон. Ожидаемо, что он медлил, ведь перед смертью не надышишься.
Неожиданно было лишь то, что одна из его жён, — Ольга, — не зашла к нему попрощаться. Не захотела.
А хотя… Впрочем… Её можно понять.
Всё-таки Кирилл был её братом, а тут вдруг вылезли такие подробности. Понимаю, — подумал про себя Пётр, — понимаю.
— Ну вот и всё, — он горько улыбнулся и взялся за револьвер.
Решение уйти из жизни было единственно верным.
Род Черновых для Кривцова был самым ценным ресурсом, и чтобы не потерять этот ресурс, ему было просто необходимо совершить самоубийство. Не теряя лица, как он сам и сказал немногим тому назад.
Так он оставит Танечку в баронском роду. Патриарх обещал, что не тронет её, а значит скоро-скоро будет свадьба и его дочь официально станет Черновой, как он того и хотел. А значит хотя бы задача минимум всё-таки будет выполнена.
Да…
Всю свою жизнь он всё делал для детей. И именно для того, чтобы обеспечить своих потомков, Кривцов решился пойти на все эти убийства и покушения. Для этого и только для этого. Ничего личного, — как говорят, — просто бизнес.
Правда.
Абсолютная и чистейшая правда.
Пётр не питал неприязни ни к кому из своих родственников со стороны жены. Даже к этому выскочке Артёму. И уж тем более к Михаилу Александровичу, которого он вообще мог назвать вторым отцом.
Жаль, конечно, что он связался не с теми людьми. Теперь-то он понимал, что можно было сделать всё немного иначе, но… что сделано, то сделано. Размышлять о вероятных исходах уже случившегося события было совсем не в расчётливом характере Кривцова.
Но!
Игра продолжается.
Даже после его смерти, грёбаная игра всё равно продолжается. Кривцов сумел не выдать своих подельников и более того, объяснил своей второй жене Евдокии, с кем ей нужно будет связаться и как.