Темный пакт
Шрифт:
— Постой, — придержал я Зоряну, которая целеустремленно тащила меня в дальний конец коридора с элитными секциями.
— Олег, нам надо уже…
— Подожди немного, — мягко произнес я, при этом потянув ее за руку и останавливая.
— Но…
— Я недолго.
Зоряна осталась стоять в проходе, как вкопанная. Да, удивилась — по моим ощущениям, в ней бушевали чувства предвкушения, как у ждущего Новый Год маленького ребенка. При этом я ей воспринимался словно нечто бессловесное — действительно как послушный младший братик, и сейчас сумел удивить.
Сам, не оглядываясь на девушку, зашел в ближайший магазин. Пиджаки, брюки,
Прет-а-порте принтеры никто не отменял. И костюмы из натуральных тканей стоят нереально дорого, смысл их печатать заранее?
Поведя руками по одной из вешалок, словно перебирая колоду карт, наткнулся взглядом на эмблему своего «бывшего» калифорнийского колледжа. И понял — прет-а-порте принтеры никто не отменял, да. Но натуральные ткани слишком дороги для протекторатов, к тому же есть ограничения — подобную футболку может распечатать только тот, у кого есть допуск базового аккаунта к такой одежде. А это значит, что камеры переработки в отельных принтерах элитных районов не работают на уничтожение, а одежда потом изымается и продается в магазинах.
И после моих измышлений и догадок сейчас остался сейчас остался всего один, самый главный вопрос. Зачем мне это знание сейчас, когда впереди светский раут, а после смертельная схватка, условия которой для меня пока полностью неизвестны?
Покачав головой, немного злясь на себя, я вышел из торгового павильона. Успев поймать полупрезрительный взгляд продавца — который видимо подумал, что я расстроился из-за стоимости одежды.
Зоряна вновь подхватила меня под руку и потащила по коридору. Совсем скоро мы оказались в хорошем салоне, и меня приняли в оборот. Парикмахер и пара стилистов, работавших с настоящим, причем разлоченным прет-а-порте принтером. Не спрашивая ни об оплате, ни о пожеланиях, меня очень быстро переодели в классический костюм. Причем баснословно дорогой — для Южных, и полученный из принтера по моим размерам, так что сел идеально. Яркий красный галстук мне не очень понравился, но выбора не было — мои пожелания на этот счет оказались проигнорированы.
— Волосы или линзы? — томным голосом поинтересовался командующий процессом стилист с несуразной высокой прической и грубым имплантом вместо одного глаза.
— Что волосы или линзы?
— Ваш идентификационный цвет на сегодня алый, — томно произнес собеседник. — Кроме галстука необходим еще один элемент, это или красные линзы в глаза, или покраска нескольких локонов в красный, как отличительный знак. Выбирайте уже, поскорее, — чуть истерично закончил стилист.
Ходить с красной гривой — перспектива, конечно, далеко не лучшая. Но позволять устанавливать себе в глаза непонятные линзы еще хуже. Согласившись на покраску, совсем скоро я был полностью подготовлен — причесан и одет с иголочки. С прической, кстати, не все так плохо — действительно всего несколько прядей, и не сильно аляповато даже. Стильно, модно, молодежно.
Когда из соседнего помещения появилась Зоряна, не сдержал восхищенного восклицания. На девушке было ярко-алое бальное платье, обтягивающее до бедер, а дальше спускающееся вниз пышными оборками. По атласу летящими узорами выделялись лепестки цветов. Платье длинное — в пол, но полностью оголенные плечи и смело приоткрытая упругая грудь девушки притягивали взгляд, создавая иллюзию полуобнаженности. Руки Зоряны скрывали шелковые перчатки до локтей, на белоснежной
Блестящие от волнения глаза девушки сверкали, влажные губы чуть приоткрыты. Я теперь понял причину ее восторженного ожидания — видимо каждого участника турнира сопровождает на торжественный бал одна из девушек-эскортниц.
Ну да, меня как ни одень на светское мероприятие, я буду привлекать внимание только своей серостью и незаметностью. Если иметь ввиду обычную одежду, конечно, а вскользь сказанное Мюллером определение «великосветский» павлиньих нарядов и номерных роб не подразумевает. Так что яркая спутница вполне логична — для того, чтобы в толпе предстоящего мероприятия всегда можно было заметить, обсудить, и даже пощупать будущих гладиаторов. Осмотреть и обсудить для того, чтобы сделать ставку — ведь это кровавый спорт. А ставки на нем популярное развлечение не только в нижнем мире.
Вот только странная правда-ложь об аристо наблюдателях все еще не давала мне покоя.
— Ты великолепна, — улыбнулся я взволнованной Зоряне.
Легкий румянец на скулах налился ярче, уже естественной краской. Девушка просто засветилась восхищением и тщеславием, предвкушением счастья касания небосвода, на который она раньше могла лишь смотреть.
Да, это для меня предстоящий выход в свет… в полумрак, скорее, просто очередная проверка своих способностей и грязное дело, которое нельзя доверить никому другому. Для нее — возможно один из самых ярких моментов в жизни.
Когда мы с Зоряной покидали салон — через заднюю дверь, я заметил, как внутрь зашла очередная пара. Девушку узнал — одна из проституток Лярвы. Спутник ее, невысокий коренастый крепыш, был мне не знаком. Нюхом чую — такой же участник, как и я.
Постаравшись забыть, насколько это возможно, о предстоящем турнире, попытался вести себя легко и непринужденно. Зоряна очень хотела праздника, так пусть получит свою минутку счастья.
Без лишних глаз мы покинули Яму, и сели в глухой минивэн, припаркованный к выходу вплотную боковой дверью. Конфиденциальность гостей Республиканского дворца обеспечивалась вполне на уровне. Пусть даже это гладиатор и эскортница, вызванные лишь для борьбы со скукой представителей высшего света.
Минивэн кружил по району довольно долго, после чего заехал в одну из глухих арок. Я знал это место — старый дом на границе южных и центральных районов. Ограждающая стена проходила прямо через него, и строение использовалось как своеобразное посольство — в том числе для провоза грузов и путешествия важных гостей нижнего мира в верхний, и наоборот.
Судя по наклону салона, мы заехали в подвал, где, в полумраке, очень быстро пересели в самый настоящий лимузин. Зоряна при виде белоснежной, блестящей хромом машины совсем расцвела.
Лимузин степенно выехал из подвала — словно покидая шлюзовую камеру связи двух миров, и мы оказались на освещенных улицах центра. Несколько минут езды по пустынным проспектам, и лимузин покатил по узкой дороге парка.
Совсем скоро деревья расступились, и мы выехали на широкую, заставленную многочисленными машинами площадь. Искрящийся огнями дворец даже мне показался центром погруженного во тьму парка, его бьющимся светящимся сердцем. Восторг Зоряны при виде всего сверкающего великолепия вообще был трудно описуем.