Темный поцелуй
Шрифт:
– Она с кем-нибудь говорила?
Парнишка отступил на шаг и покачал головой:
– Нет.
– А купила что-нибудь?
Повисло напряженное молчание, будто парень опасался своим ответом разозлить Люсьена.
– Типа того.
Типа того? Не дождавшись от Дэнниса пояснений, Люсьен процедил сквозь зубы:
– И что она, типа, купила?
– А… а в-в-вам что за дело? Вы коп, что ли? Или бывший муж?
Люсьен прижал язык к нёбу. «Спокойствие, – велел он себе, – сохраняй спокойствие». Он вперился взглядом в побледневшего Дэнниса, пригвоздив
Дэннис опять сглотнул, но глаза его начали стекленеть.
– Я задал тебе вопрос, – негромко произнес Люсьен, – и сейчас ты на него ответишь. Что купила женщина?
– Три леденца на палочке со вкусом клубники и сливок, – последовал ответ. – Вот только она их не купила. Она просто схватила их и вышла. Но я не пытался ее остановить, клянусь.
– Покажи мне леденцы.
По очереди пронесся протестующий рокот, но Люсьен одним взглядом заставил людей умолкнуть. Дэннис встал из-за кассы, подошел к полке со сладостями и указал на полупустую коробку леденцов.
Люсьен сунул парочку в карман, запретив себе их нюхать, как бы сильно ни хотелось, и вытащил несколько купюр. Не та валюта, но дать парню хоть что-то все же лучше, чем ничего.
– Сколько я должен?
– Я угощаю. – Дэннис вскинул руки в притворном проявлении дружелюбия.
Люсьен хотел было силой всучить деньги, но решил не устраивать еще большее представление и спрятал купюры обратно в карман.
– Возвращайся за кассу, – велел он, медленно осматривая магазин.
В духовном измерении витали миллионы и миллионы цветов. Сортировать их оказалось делом весьма утомительным, но никто не осмеливался его беспокоить, и он сумел-таки вычислить уникальный след Аньи.
Кровь в его жилах вскипела.
Все в Анье взывало к нему, притягивало его – даже оставшийся после нее легкий туман. Если он не будет осторожен, то попадется в ее ловушку. Анья такая… пленяющая. Прекрасная загадка.
Покинув магазин, Люсьен вернулся в темный переулок, откуда дематериализовался обратно в мир духов. Он телепортировался в следующее место…
И наконец-то нашел Анью в парке.
При виде ее грудь его снова пронзила острая боль, дышать стало тяжело. В настоящий момент она выглядит безмятежной и ничем не напоминает искусительницу из ночного клуба. Она сидит на качелях, омываемая золотым сиянием солнечного света. И раскачивается.
Прижавшись виском к цепи, на которой висят качели, Анья кажется погруженной в свои мысли. Ее шелковистые серебряные волосы каскадом струятся по рукам, разлетаются вокруг милого эльфийского личика от дуновения ветра.
Люсьена охватило неодолимое желание заключить ее в объятия, крепко прижать к себе.
Выглядела ли когда-либо женщина столь ранимой? Выглядела ли когда-либо женщина столь одинокой? Она облизывает один из украденных ею леденцов, водя кончиком розового языка по розовой же конфете. Член Люсьена тут же отреагировал. «Нет. Ничего подобного». Но желание от этого приказа меньше не стало.
«Сколько бы времени это ни заняло, воин, и каких бы действий ни потребовало,
Люсьен вспыхнул от гнева, но быстро подавил этот порыв. Никаких эмоций. Ведь он Смерть. Сейчас у него нет другой цели. Эмоции лишь послужат помехой – он хорошо это знает.
«Сколько бы времени это ни заняло», – эхом прозвучал у него в голове голос Кроноса.
На мгновение, одно краткое мгновение, Люсьен задумался о том, чтобы действительно потянуть время. До бесконечности. «Ты знаешь, что бывает, когда ты колеблешься. Тот, кому суждено умереть, страдает гораздо тяжелее, чем предполагалось поначалу. Просто сделай, что должен! В противном случае твоих друзей постигнет страшная участь».
Исполненный решимости, Люсьен материализовался и шагнул вперед. Гравий скрипнул под его ботинками, и Анья вскинула голову. Их взгляды встретились. Ее голубые глаза расширились, полыхнув таким неистовым жаром и томлением, что опалили его.
Она раскрыла рот от удивления и спрыгнула с качелей:
– Люсьен.
Сладость ее голоса смешивалась с ароматом клубники со сливками. Тело Люсьена напряглось от желания, решимость стала таять. Опять. «Будь сильным, черт тебя дери!»
Не подозревая о грозящей ей опасности, Анья оставалась на месте, глядя на Люсьена сквозь густые ресницы.
– Как ты меня нашел?
– Не ты одна способна выследить бессмертного, – парировал он, дав только половину ответа.
Ее жаркий взгляд блуждал по его телу, и Люсьен подумал, уж не раздевает ли она его мысленно?
Женщины на него так не смотрят. Больше нет. А то, что эта так пялится… Ему становилось все труднее сдерживать свои порывы, а член с каждой секундой делался все более твердым.
– Ты пришел завершить начатое, не так ли, Цветочек? – страстно спросила Анья.
– Нет, не за этим, – ровным тоном ответил он. «Иного пути нет. Ты должен исполнить поручение».
Она поджала свои пухлые красные губки.
– Зачем тогда… – Ахнув, она уперла руку в бедро. – Оскорблять, значит, снова явился? Говорить, что я не важна, да? Я этого не потерплю, знаешь ли!
Подозрения Люсьена о том, что своими словами причинил ей боль, подтвердились, и его снова затопило чувство вины. Как глупо испытывать вину, когда твоя цель – лишить другого жизни. Все же эмоция была слишком сильна, чтобы с ней бороться.
– Я пришел не за этим, – произнес он, на этот раз добавив: – Мне жаль, Анья, но я пришел убить тебя.
Глава 3
«Я пришел убить тебя».
Слова эхом разнеслись в голове Аньи – жестокое обещание, которое ничем нельзя заглушить. Люсьен никогда не шутит. Она хорошо это знает, ведь, наблюдая за ним столько недель, не заметила на его губах ни единой улыбки, ни намека на шутку. Более того, сейчас в нем отчетливо виден дух Смерти – просвечивающий сквозь кожу скелет.
Воздух наполнился ароматом роз, почти гипнотическим, умоляющим ее сделать все, что он ни попросит. Даже умереть.