Темный принц. Трилогия
Шрифт:
— А разве нет?
Остатки нежданных эмоций растворились, осталась лишь легкое удивление да ирония:
— О! Никак молодой глава Рода к нам завернул! Кого только не встретишь на Каифтской ярмарке… Порой здесь можно увидеть даже Рона гар Тшхен, бывшего, а ныне отлученного рыцаря Ордена Лиинс`Шерниатэйла!
Я так и замер с открытым ртом. Тарк мархар! Бывший рыцарь Ордена Предвечной Тьмы… С ума сойти… Но как? И почему?! Что он совершил? За что его изгнали, отлучили?
— Вы… хотите вернуться в Темную Империю? — вопрос сам сорвался с губ.
Улыбка
— Не стоит, милорд. Пусть все остается так, как есть. — И он снова широко улыбнулся: — В том числе и цена на этого странного зверька!
Покупатели ушли… А на душе неприятно и тревожно. Разбередил мальчишка душу, ой, разбередил.
Вернуться… Ха! Для того чтобы в тот же миг почувствовать у себя на шее холодное лезвие Меча Правосудия?
Но как же порой хочется…
Всего на мгновение увидел настоящий облик этого мальчишки, скрывавшийся под эльфийской личиной, но все равно ясно — мальчишка это, почти ребенок, а вот надо же… Интересно, какой род получил такого… Главу? Хотя, может, регент?… В его–то возрасте, как раз. Лет пятнадцать–шестнадцать не больше! Но замаскировался хорошо. Как, только, сумел? Рыцарь ничего не чувствовал, ни малейшего всплеска темной силы!
Интересно, его спутники тоже темные?
Из–за клеток выглянула Нира:
— Ушли? Ты им что–нибудь продал?
Мужчина кивнул в сторону пустого пространства, образовавшегося на месте проданной клетки.
— И за сколько? — не отставала девушка.
— Семь монет золотом.
Нира некоторое время стояла молча, переваривая услышанное, а потом с радостным визгом повисла на шее темного:
— Великий Доргий! Да на эти деньги можно месяц жить! Как ты их уговорил?! Это же эльфы, а они все снобы такие… Лишней монетки не дадут! Хуже только гномы…
Мужчина усмехнулся:
— У всех свои секреты… — правда, на этот раз усмешка вышла кривоватой.
— Ну ладно, ладно, — закивала Нира, — не хочешь говорить, и не надо! Иди отдыхай…
Мужчина облегченно вздохнул и направился в фургончик, расположенный за клетками, но уже в следующий момент был остановлен капризным голосом Ниры:
— Ро–о–о–он!
Темный, тихо ругнувшись сквозь зубы, обернулся:
— Ну что еще?
Девушка хлюпнула носом:
— Я палец перевязать не могу!
Следующие пятнадцать минут отлученный рыцарь потратил на завязывание на пальце Ниры кокетливого бантика (простые узелочки девушку совершенно не устраивали).
В такие моменты Рон всерьез подумывал о возвращении в Темную Империю.
Зверюшку все–таки пришлось купить. И если на капризы Аэлин я мог попросту не обращать внимания, то… С Шамитом пришлось труднее. На лице оборотня было оч–чень крупными рунами написано, что если я откажусь купить этого зверька неизвестной породы, то рыжий попросту костями поперек дороги ляжет, но…
Вот не понимаю я его. Ну зачем ему это… существо? Да еще за такую цену? Вон, в соседнем ряду за пять золотых
Все, если в результате этой покупки нам не хватит денег до Школы, я лично придушу этого рыжего!
…Мне на плечо легла тонкая рука эльфийки:
— Ди, не злись, я уверена, у Шамита были причины…
Я оглянулся через плечо. Оборотень уже сильно отстал, лишь Аэлиниэль шла наравне со мной.
— М–да? И какие же?!
— Не знаю, — улыбнулась Страж. — Но я думаю, когда мы придем в гостиницу, он все расскажет. Ну, не на людях же объяснять!
Ну, только если так…
Но насчет зверюшки надо выяснить прям сейчас! Не хочу я ждать до гостиницы! Кто знает, может Шамита попросту зацепило, что бедную животинку в клетку посадили, и он спит и видит, как бы ее на свободу отпустить?
Я пропустил Аэлиниэль вперед, замедлил шаг и тихо поинтересовался у рыжика:
— Так зачем тебе эта зверюга?
Оборотень бросил по сторонам короткий взгляд и, убедившись, что никто его не собирается подслушивать, чуть слышно выдохнул:
— Она… Она не умеет разговаривать.
Э… Не понял? В смысле?
Похоже, Шамит догадался, что лично мне ничего не ясно, тихо начал:
— Боги… Ну как тебе сказать, Диран… Каждый зверь способен разговаривать с другим… Рычание, фырканье, лай, мяуканье, рев: это все — речь. Именно поэтому, например, луа способен понять, когда дракон угрожает ему, а когда попросту общается. Звуки, издаваемые животными различны, но понятны каждому из них. Это — речь. Когда животное долго обитает среди людей, оно способно понимать человеческую речь, дикие же — увы и ах, на это не способны… Из–за того, что многоликие так… близки к животным… мы способны понимать их речь… А это… животное… Оно… Оно не говорит! Оно издает какие–то бессвязные звуки и все!
— Э… — задумчиво протянул я. — А может, оно с рождения в клетке?
— Чушь! — мотнул головой рыжий. — Тогда все равно звучит речь. С жутким акцентом, но все–таки… Диран, слушай, — оживился муж Аэлиниэль, — а может это человек заколдованный?
Я прищурился, скользнув взглядом по клетке, которую бережно нес Шем. Нет, чушь…
— Не–а! Нету никакого магического излучения от этого… как оно там, кстати, называется?… Обычный зверек, в общем.
Оборотень только недоверчиво фыркнул.
В гостиницу мы, найдя Рина, пришли уже почти под вечер, счастливые и довольные. Даже эта незапланированная покупка позабылась. Сходили на выступление фигляров, потом зашли в балаган. Весело было, особенно когда артисты показывали какую–то легенду про темных и светлых. Рин стоял кра–а–асный, как не знаю кто. Поскольку у актера, который играл эльфа постоянно отваливались накладные уши. Я даже считать стал! В результате вышло пятьдесят три раза. Правда и темного они показали полным идиотом, но… У него хотя бы ничего не падало и парик на сторону не съезжал.