Темный принц. Трилогия
Шрифт:
Самое странное, что новоприобретенную зверюшку Аэлин даже не попыталась взять в руки. Она как была у Шамита, так и осталась. А тот и не спорил… Не, я дурею с этих эльфов…
В это день мы решили лечь пораньше. Вернее — я. Хоть и проспал целые сути, но на меня буквально навалилась какая–то противная усталость. Ну ее к марграну, лучше лишний час подремать! Спа–а–а–ать–то как хочется…
… Серые, холодные волны устало накатывают на хищно ощерившиеся зубья скал. Тяжелые и темно–серые тучи нависают над водой. Кажется — ударь волна посильнее, и брызги пены долетят до набухших грозой
С другой стороны открывался не менее мрачный пейзаж. Голая каменная равнина без малейшего намека на растительность, обдуваемая холодным и пронизывающим ветром, воющим, словно неупокоенная душа, в провалах мрачных скал. Сложенное из дикого камня эдакое гротескное подобие замка… М–да, у кого–то с воображением явная вражда. Картинка просто–таки тоскливая.
— Видишь? Видишь, куда меня заточили по твоей милости? — тихий шелест голоса за спиной. Ой, опять сны… — И разве тебе не жаль…
Жаль? Мне? После воспоминаний Дара, после разговоров с отцом, после раздумий как холодных, так и приправленных острой ненавистью? Своей, чужой… какая разница?
— Нет, мне не жаль! — ветер взвыл, словно стремясь вбить вылетевшие слова назад. И разочарованно застонал, закрутился, рассыпая вокруг подхваченный торжествующий смех — да что ты можешь, наваждение?
— Дар, какой же ты злой… — тихо, ласково, мурлыкающе.
— Вы опять ошиблись, госпожа, — холодность голоса могла поспорить с пронизывающим ветром. — В который раз, в который раз…
Плащ взвивается вверх распластанными крыльями, воет распарываемый мечом воздух, изумрудные отсветы на стали складываются в замысловатую вязь рун…
— В который раз!!!
Мир вздрагивает и разлетается на осколки. Они тают в воздухе, словно грязный лед, оставляя после себя только бархатную темноту небытия. Сон — это отдых, а не пререкания с озабоченным балахоном. До–о–оргий, ну дай мне поспать спокойно! В конце концов, кто тут бог — ты или этот глюк запредельный?!
…Ветер разочарованно выл в острых скалах. Опять это странное существо, так похожее на Дара… М–да, эксперимент, сначала показавшийся таким удачным стал моей самой большой ошибкой. Теперь уже понятно — не стоит наделять оружие душой. Разума будет более чем достаточно. Хотя в принципе можно обойтись и без него.
Если бы тогда не оставила этому низшему его воспоминания…
Теперь же всех Властелинов придется уничтожить. Под корень. Судя по всему сейчас я имела счастье лицезреть потомков моего «эксперимента». И очень хамоватых потомков. Хотя… постаралась я тогда на славу, не удивительно, что они привыкли к поклонению и оказались у власти. Теперь у них этого спокойно и безболезненно не отнимешь.
А если судить по этому экземпляру… что ж, можно собой гордиться, творение выше всяких похвал. Жаль, что придется его уничтожить. Или нет, можно убрать всех остальных, а этого нахала сперва заставить на это смотреть, а потом… стереть память, лишить разума и сделать цепным псом. Кровожадным цепным псом. А если ему еще и привить рабскую преданность, то можно
Так кого же из этих двоих оставить? Дара? Или эту… «ошибку»? А, может, двоих?
Хм, в первую очередь надо выбраться отсюда, и потом уже решать — кого да в какой последовательности казнить.
Но Дар… Для него всегда найдется место в пыточной!
Отступление четвертое (весьма нервное)
Нире вечно не хватало денег. Девушка хотела всего и сразу: и вон ту симпатичную подвесочку, и вон те милые сережки, и вон то красивое платьице, а на ужин… О, на ужин она приготовит нечто совершенно невообразимое! Что–то такое, что будет достойно стола императора! Там будет запеченная дичь, суфле, приготовленное по последнему эльфийскому рецепту, и тортик! Как можно без тортика?
И чаще всего, достойной императора оказывалась именно стоимость данного обеда, а не что–то иное.
Рон это уже давно понял, а потому относился к причудам своей компаньонки с легкой иронией. У всех свои недостатки. Кто–то помешан на изобилии, а кто–то… Кто–то не хочет рассказывать о своем прошлом, упорно избегая этой темы.
Сегодняшний вечер должен был пройти спокойно. В конце концов, за продажу того странного зверька была выручена порядочная сумма, а раз так… Месяц — не месяц, а пару недель, при Нирином–то транжирстве, прожить можно будет.
Воин лежал на охапке сена, брошенной в дальнем углу сарая, и бездумно смотрел в потолок. Жизнь странная штука… Кажется все забыто, старое пожарище памяти покрыто слоем пепла… Но стоит задеть какую–то струну и… Опять все летит к маргулу в болото! Нервы ни к мархангу…
Громко хлопнула дверь, Рон задумчиво покосился на вошедшую Ниру, но вставать не стал. Девушка же, еще до полудня сбежавшая вглубь торговых рядов, подошла к нему и присела рядом, буквально сунув под нос ладошку:
— Красиво?
Мужчина скосил взгляд. На тонком пальце красовался тяжелый массивный перстень. Сочетание, конечно…
— Сколько? — вздохнув, поинтересовался он.
Девушка смущенно опустила глазки, выдохнув:
— Пять золотых…
Рону хотелось ругаться. Ругаться долго. Ругаться, вспоминая изысканнейшие выражения на старотемном, Ругаться, со злости долбанув по стене сарая Плетью Тьмы…
Вместо этого он страдальчески вздохнул и закрыл глаза… Все равно бесполезно.
— Ро–о–он, ну не сердись, — заканючила она, встряхнув его за плечо: — Ну, оно было такое красивое! Я не смогла удержаться!
— Тебе нельзя давать деньги, — мрачно протянул он, не открывая глаз.
— Не сердись! — повторила Нира. — Я, вон, зато нашла новый способ заработать… С утра из города выходит какой–то караван до Д'Окмора… Он идет через Плато, нужны охранники. Вот ты и пойдешь… Ну, и я с тобой за компанию…
— ЧТО–О–О?! — рывком сел воин. — Ты с ума сошла?! Я похож на самоубийцу?!
— Ничего не знаю, — отрезала девушка. Кажется, в ее глазах даже заиграла издевка: — Задаток я уже взяла.
— Вернешь.