Тёмный рыцарь

Догерти Пол

— А Триполи? — подбросил вопрос Парменио.

— Эдмунд, Эдмунд! — Майель не терял надежды на то, что наглость поможет ему выпутаться из этой опасной ситуации. — В Триполи я был с тобой.

— И с Беррингтоном тоже, — парировал де Пейн. — Там вы действовали весьма изощренно. Уокин и два сержанта были уже убиты. Беррингтон, ты и весь ваш ковен объявили войну властям. Орден рыцарей Храма никогда не был вам дорог, а тут еще Тремеле нежданно выжил вас из уютного убежища в Иерусалиме. Вам хотелось посеять сумятицу и страх, это вам по душе, но были и другие причины, куда более важные.

Беррингтон презрительно фыркнул, но не смог скрыть своего страха.

— Некоторые люди так закоснели во зле, — вмешался Парменио, — что им хочется поджечь

весь свет, только это им и нужно. Чтобы все полетело в тартарары! Чтобы пламя пожирало все вокруг!

— Понятно, что вы хотели поквитаться с Орденом рыцарей Храма, — продолжил де Пейн. — Но куда важнее вам было разжиться золотом и серебром.

Беррингтон открыл рот, чтобы бросить издевательскую реплику. Изабелла сделала попытку встать. Но Гастанг, жадно слушавший прозвучавшие откровения, пошевелил заряженным арбалетом — и женщина, и Беррингтон покорно сели.

— Ну да, богатство! — едко бросил де Пейн. — Ты же Рыцарь, Отвергающий Богатство, скиталец, а тебе надо вернуться в Англию. Там, в Святой земле, нет ни монастырей, ни больших аббатств, которые можно разграбить. А взять и напасть из засады на караван или богатого купца — слишком рискованно: можно выдать себя. Триполи же — город богатый. К тому же, в городе много религий, много племён и языков. Любые беспорядки в нём открывают безграничные возможности. Откуда же еще было вам взять деньги, столь необходимые по возвращении в Англию, чтобы собрать своих приспешников, расплачиваться с наемными убийцами, покупать ядовитые зелья, да еще разодеть Изабеллу так, чтобы она привлекла внимание короля? Нанимать корабли, лодки, лошадей и гонцов, не говоря уж о покупке оружия и продовольствия — все это стоит денег. Вот вы и решили вызвать беспорядки в Триполи и половить рыбку в мутной воде. Это позволяло вам также и дальше представлять Уокина закоренелым негодяем, усугубить опасения Тремеле, чтобы легче было склонить Великого магистра к мысли о преследовании беглеца, и таким образом попасть в Англию. — Де Пейн сделал передышку. Майель слегка пошевелился в кресле, не сводя глаз со своей перевязи. Де Пейн почувствовал, что миром все это не кончится — Майель ни за что не согласится сдаться. — Покушение на графа Раймунда было достаточным поводом для возникновения беспорядков, — продолжил де Пейн. — И тут, Беррингтон, ты решился на дерзкую выходку — тебе нужны были убийцы, вот ты и отправился, обрив наголо лицо и голову, в Хедад, к Низаму. Ты выдавал себя за Уокина. Халиф опознать тебя не мог, а ты таким образом подтверждал слухи об отступнике, который готовит новые злодейства.

— Это слишком опасно, — перебил его Майель. — Если помнишь, я бывал в Хедаде.

— Ничего опасного в том не было, — отрезал де Пейн. — Ассасины, вопреки распространенному мнению, имеют свой кодекс чести. Беррингтона должны были принять как гостя, пришедшего с просьбой. Им он ничем не угрожал, зато находился под защитой строгих законов гостеприимства. И что ещё важнее…

Парменио взмахнул рукой и посмотрел на Эдмунда, уже без недоверия, зато с грустью, словно невольно завидовал ему.

— Ты рыцарь Храма, — указал он пальцем на Беррингтона. — Низаму было интересно услышать все, что ты выболтаешь, хотя он твердо решил не ссориться с Великим магистром.

— Низам отказал тебе, — продолжил де Пейн свою мысль. — И всё же тебе удалось снова запятнать имя Уокина. Благодаря тебе тамплиера-отступника стали подозревать в организации убийства графа Раймунда, а тебе эти слухи были нужны для осуществления своих планов. Получив отказ ассасинов, ты отправился в Триполи и отважился на ещё более дерзкое предприятие: решился нанять собственных убийц и соблазнить их посулами предстоящего грабежа. Должно быть, ты потратил на это все деньги, выданные орденом. Ты мог скрываться под чужой маской, и все же дело было очень рискованное. Поползли слухи о том, что готовится отвратительный заговор с участием рыцаря — вероятно, тамплиера. Эти слухи дошли до Парменио, и он поспешил в Триполи. Услышал об этом

и Тремеле и растревожился пуще прежнего. Его приводил в отчаяние побег Уокина, и о тебе, Беррингтон, он беспокоился, ибо не знал, где ты и что с тобой. А главное, сам граф Раймунд заподозрил неладное. — Де Пейн помолчал, собираясь с мыслями. — Вероятно, граф потребовал у нашего ордена защиты от грозящей ему опасности, хотя доказательств тому у меня нет. Кого же лучше послать для этой цели, как не рыцаря Филиппа Майеля, англичанина, и Эдмунда де Пейна, отпрыска доблестного основателя Ордена рыцарей Храма, чьё имя служит знаком уважения, оказываемого графу, и должно уверить того в чистосердечии ордена?

— И все же графа убили? — впервые подал голос Гастанг.

— Разумеется, ведь я был бессилен защитить его. Майель участвовал в заговоре — Майель, называвшийся моим побратимом. В качестве гонца он часто скакал из Шатель-Блан в Иерусалим и обратно. И не подлежит никакому сомнению, — Эдмунд пропустил мимо ушей вырвавшееся из уст Майеля глухое проклятие, — что он использовал такие поездки для тайных встреч с другими заговорщиками, особенно с достойной Изабеллой.

Изабелла ответила ему ледяным взглядом. Де Пейн выглянул в окно. Уже наступал вечер. Рыцарь махнул рукой Гастангу:

— Пошли кого-то из своих людей во двор — пусть проверит, всё ли там как надо.

Коронер выполнил распоряжение. Эдмунд дождался возвращения стражника — тот удовлетворенно кивнул головой.

— Погиб граф Раймунд, — продолжил обличительную речь де Пейн, — и началась массовая резня, чему ты, Майель, несомненно, способствовал. Беррингтон уже наметил подходящих жертв: богатых купцов, чьи сундуки полны золота, серебра и самоцветов, — того, что легко захватить и припрятать до поры до времени.

— А что стало с убийцами? — поинтересовался Майель.

— Не тебе об этом спрашивать. Ведь это ты их выследил и убил. Кто были те трое, кому ты навеки запечатал уста, прежде чем они добежали до охраняемой мною церкви? Они и были убийцами, которых использовали, а затем прикончили, пока они ничего не разболтали. — Де Пейн потянулся было к кубку, до краев наполненному вином, потом спохватился и убрал руку. — Но совсем гладко никогда не бывает. Ты, Беррингтон, исчез из Триполи и решил укрыться в принадлежащем туркам Аскалоне, где надеялся привести в исполнение следующую часть задуманного. — Де Пейн покачал головой. — Не ведаю, что это был за план, только хлопот тебе хватало. Тем временем ты, высокородная Изабелла, сделала свое черное дело. Ты побывала у Вильяма Трассела. У старого воина были свои опасения и подозрения. Он не скрывал, что сомневается в виновности Уокина. У тебя же, госпожа, душа ночных тварей — черная и злобная, какой и надлежит быть душе профессиональной убийцы. Полагаю, ты напоила его одним из своих смертоносных зелий.

Изабелла молча смотрела на кубок с вином, и Эдмунд подумал: а не собиралась ли она нынче разделаться так и с ним?

— А тем временем, — он откашлялся, — Беррингтон в Аскалоне обдумывал, что сказать по возвращении в Иерусалим. Быть может, поведать, как он сумел избежать мечей и кинжалов сообщников Уокина, да вот потом попал в руки кочевников пустыни? Или вынужден был скрываться? Словом, какую-то сказочку для бедняги Тремеле, услышав которую, тот наверняка приказал бы разыскать Уокина, пусть и в самой Англии. — Де Пейн умолк, когда в комнату вошел капитан отряда, наклонился к коронеру и зашептал что-то ему на ухо.

Гастанг, явно удивленный, отвечал ему также шёпотом, после чего капитан ушел. Коронер бросил взгляд на де Пейна и махнул рукой: мол, это не к спеху. Изабелла с испугом посмотрела на Беррингтона. Заерзал в своём кресле Майель. Де Пейн уловил их растущее напряжение, их нескрываемый страх. Эти колдуны попали в ловушку, а потому лучше всего было заканчивать разговоры и предоставить Богу вершить суд. Правосудие и без того уже запоздало. Рыцарь ощущал, как вокруг него теснятся призраки — все, кого загубили эти исчадия ада, пришли сюда в надежде на правый суд.