Темный шепот
Шрифт:
— Не Лэнс, — она подняла голову и уставилась на меня. — Вы не можете звать его Лэнсом. Никто его так не называл.
Я наблюдала за ней.
— Как мне его называть?
— Шеф, — сказала она. — Ему нравилось, когда его называли Шеф.
Ну естественно.
— Тогда Шеф, — я улыбнулась, стараясь показать, что сделаю всё возможное, чтобы продемонстрировать уважение к нему, и чтобы она почувствовала, что я на её стороне.
— Я отвечу на любые ваши вопросы, — сказала она дрожащим голосом. Затем показала на уборную. — Можно мне сначала уединиться на минутку?
— Конечно. Может, вам что-то принести? Заварить
— Нет, — она поджала губы в напряжённую линию. — Пожалуйста, — её голос звучал натужно. — Мне нужно побыть одной, — она скрылась в ванной, закрыла дверь и заперлась.
Мы с Фредом переглянулись, услышав сдавленное рыдание. Я поморщилась и начала осматриваться. В номере могло найтись что-то, что поможет нам лучше понять Эмерсона… и то, кто захотел его убить.
Мой взгляд упал на карточку, лежавшую на одной из прикроватных тумбочек. Я нагнулась, чтобы осмотреть её, но не касалась. Наверху присутствовала выгравированная эмблема отеля. Внизу было напечатано: «Мистер Л. Эмерсон. Благодарим за ваше доброе покровительство отеля ДиВейн. Мы желаем предложить вам бесплатный спортивный массаж, чтобы выразить нашу благодарность за ваше пользование нашими услугами. Мы взяли на себя вольность забронировать вам место в нашем спа на шесть вечера в среду».
Я нахмурилась, доставая телефон и делая пару фотографий карточки. Затем Фред прочистил горло и показал на что-то на столе у противоположной стены.
Там лежала куча дорогих с виду буклетов. Все они были идентичными, и на них значились гордые слова «Идеальный Путь Силы и Искупления», а рядом глянцевое фото безмятежного горного пейзажа. Фред вопросительно поднял брови, и я кивнула. Он аккуратно взял верхний буклет и открыл.
Мы услышали, как смылась вода в унитазе, и через несколько мгновение Мойра Каслман вернулась. Она заметила буклет в руках Фреда, но выражение её лица не изменилось. Её кожа по-прежнему была красной и припухшей, а в глазах жил тусклый ужас, но это, похоже, не влияло на её решительность.
— Я отвечу на любые ваши вопросы, — сказала она нам. — Всё что угодно, лишь бы найти того, кто это сделал.
— Спасибо, — сказала я ей совершенно искренне. Пусть я подходила к делу непредвзято, но я всё равно сомневалась, что кто-то обладал такими актёрскими способностями, чтобы выглядеть настолько расстроенным, как Мойра Каслман. Новости о смерти Эмерсона сокрушили её. Вероятность того, что она причастна к его убийству, казалась очень маленькой. — Присядем обратно?
Она кивнула и на сей раз уселась на один из узких стульев. Фред взял стакан, наполнил водой и передал ей. Её руки дрожали, когда она сделала маленький глоток, затем кивнула, показывая, что мы можем начинать.
Я начала с формальностей.
— Вы и Шеф приехали сюда на саммит сверхов. Шеф был сверхъестественным существом? Поэтому вы здесь?
Мойра слегка отпрянула.
— Он человек, — объявила она даже громче необходимого. — Он определённо был человеком.
Я не удивилась, хотя ощутила лёгкий укол разочарования. Новости о том, что на первом саммите сверхов в истории был убит человек, вызовут неописуемый урон. Я сохраняла нейтральное лицо.
— А вы знаете ближайших родственников Шефа? Он женат?
— Брак — это устаревший институт, который правительство использует, чтобы продвигать удавки владения и послушания, —
— Говоря «мы», кого вы имеете в виду?
Она кивнула на буклет в руке Фреда.
— Идеальный Путь, — сказала она. — Вот кого.
— Расскажите нам про Идеальный Путь.
На её лбу пролегла небольшая складка.
— Я не понимаю, какое это имеет отношение.
Я и бровью не повела.
— Мы не знаем, кто убил Шефа и почему. Нам нужно узнать как можно больше, чтобы составить представление о нём, — я не говорила ей, что на его труп аккуратно положили одну из его визиток, тем самым намекая, что его убили из-за его бизнес-практик.
Мойра явно не испытывала желания рассказывать, но поставила бокал воды и сделала вдох.
— Мы помогаем людям, которые нуждаются в нашей помощи. Шеф помог мне, и теперь я помогаю ему помогать другим, — с каждым повторением слова «помогать» её голос все нарастал и нарастал. Мойра, похоже, осознала, что это звучит странно, и объяснила: — Вампиры, оборотни, пикси и все эти существа не должны существовать. Они противоестественны, они отклонения, нарушающие естественный порядок.
Я с силой прикусила язык, но Мойра Каслман как будто не заметила.
— Но это не их вина — они ничего не могут поделать с собой. Другие люди винят их, но мы в Идеальном Пути Силы и Искупления спасаем их, — вопреки горю, в её глазах светилось рвение. — Шеф убирает их монстров. Он их спасает. Ему это причиняет сильную боль, и я видела, как он кричит от агонии, но он готов принести в жертву своё благополучие, чтобы спасать других. Он может спасти сверхъестественных монстров от них самих, сделать их снова цельными, — её лицо исказилось. — А теперь он умер, и никто их не спасёт. Они обречены. Без Шефа они все обречены.
Окееееееееей.
У Фреда отвисла челюсть. Я резко пихнула его, и он захлопнул рот.
— Позвольте уточнить, — сказала я. — Шеф, эээ, убирает монстра из сверха и делает его или её человеком?
Мойра рьяно закивала.
— Да.
— Как он это делает?
— Это секретный процесс, и это занимает много времени. Это нелегко, знаете ли.
— Да уж, — пробормотала я. — Представляю себе.
— Для каждого вида сверхов всё выглядит по-своему.
— Ага, — я подумала о женщине, которая вошла в маленький полицейский участок Камбрии и заявила, что она оборотень, хотя она им точно не являлась. Затем подумала о Ночном Сталкере Джиме, который считал себя вампиром, хотя это было далеко от правды. — Итак, — сказала я вслух. — Конверсионная терапия для сверхов.
(Конверсионной терапией обычно называют совокупность методик, направленных на изменение сексуальной ориентации человека с гомосексуальной на гетеросексуальную; здесь же термин используется в иносказательном значении, — прим).
— Да. Вы в это не верите, — сказала Мойра. — Многие люди не верят, но я видела это своими глазами. Я видела, как вампиры превращались в людей, и как оборотни менялись за считанные недели, — она на мгновение прикрыла глаза и сказала: — И я. Я тоже изменилась.