Темный властелин
Шрифт:
– Понятно. Наше тело едино, и не будет воевать само с собой до полного уничтожения, то же самое относится и к миру вокруг нас.
– Слова Аксина заставили девушку задуматься.
– Но ведь тело человека не делится на две части, а состоит из множества различных органов.
– А кто тебе сказал, что всё вокруг нас разделено только на Тьму и Свет?
– Язвительно поинтересовалась оказавшаяся рядом Белла.
– Поверь мне, мир куда сложнее, чем банальное чёрное и белое. Он раскрашен всеми цветами радуги, одних только тонов столько, что всей жизни считать не хватит.
–
– Задумчиво проговорил юноша.
– К примеру, демоны могут существовать во Тьме, но они не принадлежат ей.
– Что?!
– Слова Аксина несказанно удивили эльфа.
– Как это понимать?
– Тьма принадлежит нашему миру, как и демоны, но это совершенно разные его части. Точнее сказать не могу, сам ещё не разобрался.
– То есть, есть Тьма - зло необходимое, а мир демонов - это зло абсолютное?
– Эй, полегче там!
– Крик Беллы прервал рассуждения эльфа.
– Не говори на эту тему, если ничего не понимаешь!
– Флерес не хотел тебя обидеть.
– Обратился Аксин к ламии.
– Просто он не так выразился. Тяжело отринуть от себя привычку навешивать на всё ярлыки.
– Подожди, Аксин, я что-то не очень понимаю.
– Флерес был явно в замешательстве.
– Ты только что сам сказал, что демоны....
– Я не говорил, что они абсолютное зло. Я только сказал, что они не принадлежат Тьме. Демоны - это существа из далёких уголков мира, единого, но многогранного. И в нашем понимании они тоже зло, хотя у них есть свои злодеи.
– Юноша устало махнул рукой.
– Не забивай голову, командир, я сам это до конца не могу осознать.
– А откуда ты это вообще знаешь?
– Поинтересовался эльф.
– Из снов, Флерес, из моих снов.
– Юноша отвёл взгляд от удивленного Флереса, и посмотрел вдаль.
После того, как Аксин впервые вступил на проклятые земли в Торзалии, у него не было ни одной ночи без того, чтобы он не проваливался во сне в царство Тьмы. Там юноша соединялся с Тьмой в единое целое, и поэтому мог куда лучше познать и её сущность, и структуру окружающего их мира. Тьма открывала Аксину свои знания, не все, а понемногу, маленькими порциями, чтобы он мог отсортировать их, и до конца осознать. Но и этих крох юноше более чем хватало, чтобы полностью пересмотреть почти всё, что раньше казалось незыблемым, абсолютно правильным, непреложной истиной.
Благодаря этому Аксин стал по-другому смотреть на мир, его юношеский максимализм исчезал, пропущенный через фильтры знаний тысячелетий. Кое в чём Флерес был прав: благодаря Тьме юноша словно перерождался, постепенно превращаясь совершенно в другого человека, но не в монстра, как сначала думал эльф. Внутри Аксин становился более целостной, органичной личностью.
Да и как маг он далеко продвинулся вперёд, давно перешагнув границы некромагии, описанной в его книгах. Знания и возможности Тьмы были несравнимы со знаниями некромантов предыдущих эпох, и она щедро делилась ими с юношей, понявшим и принявшим её сущность. Аксин подумал, что если бы Флерес знал, что сейчас может сделать его "юный некромант", то наверняка от удивления не смог бы с полдня сказать ни слова. А затем попытался бы прикончить его на месте. Так, на всякий случай.
Глава 17
Вокруг всё дышало предчувствием надвигающейся войны. Отряд то и дело обгонял телеги беженцев, гружёные немудрёным скарбом. Беглецы, испуганно озираясь, подгоняли тощих лошадёнок, натружено тащивших по грязным разбитым дорогам непосильную ношу. Среди них были люди разных сословий: и богатые купцы, уводящие вглубь страны целые караваны с добром; и ещё недавно степенные, зажиточные крестьяне; и нищие бедняки, что не в состоянии купить даже умирающую клячу, несущие свою поклажу на худых плечах. И всех их людей объединял страх перед надвигающейся войной.
Несмотря на то, что Империя постоянно сталкивалась в мелких стычках с соседями, настоящей войны не было уже почти столетие. Враг давно не ступал на земли Империи, и люди привыкли думать, что война - это что-то далёкое, их не касающееся. Несколько поколений считали, что погибать от ран должны исключительно только солдаты и боевые маги. И вот оказалось, что кажущийся нерушимым щит из замков и воинов на границе оказался лишь иллюзией, и вот-вот с севера на них хлынет орда диких варваров, неся с собой только смерть и разрушения.
Ужас объял Северные земли. Люди бежали с насиженных мест, бросая нажитое ими и их предками, и неся лишь то, что смогли увезти или унести. Все бежали в Иридис, город, снискавший славу неприступного бастиона. Бежали, поминутно оглядываясь, жалея брошенное добро, но при этом спеша всё сильнее и сильнее, гонимые страхом, имя которому - война.
– Посмотри на них.
– Акрид с презрением смотрел на всё новые и новыё искорёженные ужасом лица.
– Не люди, а стадо баранов. Неужели они думают, что смогут отсидеться за стенами Иридиса? Да городские склады продовольствия и неделю не прокормят эту толпу.
– Ты несправедлив к этим людям.
– Аксин укоризненно покачал головой.
– Они не воины, и ничего не смогут предпринять, когда придут варвары.
– Но они могли бы помогать оборонять замки на границе. Чтобы бросать со стен камни и лить кипяток, не нужно быть воином. Почему многие остались в пограничных замках, и приготовились оборонять родную землю, а другие бросились прочь? Да эти трусы будут драпать, пока не упрутся в океан. А что потом, когда Империю будут рвать на куски варвары и торзальцы?
Аксин не ожидал, что толстяк так воспримет надвигающуюся войну. Уж в чём-чём, а в избытке патриотизма его никогда нельзя было упрекнуть. Но Флерес быстро развеял удивление юноши.
– Не обращай на эту пламенную речь внимание. Просто у Акрида с такими беженцами связаны не очень хорошие воспоминания. Его родители погибли от рук почти таких же переселенцев.
– Как?!
– Да очень просто. В то время была страшная засуха, многие крестьяне бросились в город за куском хлеба. А там их никто сильно не ждал. Ну, они и начали промышлять, чем придётся. Кто-то торговал своим телом, а кто-то взялся за нож. По принципу: если городские не хотят добровольно делиться нажитым добром, их надо заставить.