Темный всадник
Шрифт:
Лорд Аскуит был или мог стать ее мечтой, если бы у нее была возможность узнать его. И дело вовсе не в его внешности, хотя он был невероятно привлекателен. В нем было нечто особое, что она сразу почувствовала вчера при встрече. Он был высоким и довольно худым, хотя последнее определение она сочла неподходящим сразу же, как только оно пришло на ум. Он не был худым. Он был стройным. Нет, это слово больше подходит для женщин. Он был худощав. Он был просто великолепен. И очень привлекателен. Орлиный нос и довольно тонкие губы придавали его лицу некоторую строгость. Проницательные темные глаза, приводящие в замешательство, казалось, смотрели прямо в душу. И темные волосы, одна прядь которых часто падала на лоб.
Когда дворецкий шагнул вперед, чтобы наполнить ее тарелку, она вдруг вспомнила, что этой ночью ей снился мужчина
— Спасибо, — поблагодарила она дворецкого и слегка наклонилась вперед, чтобы поговорить с хозяином и хозяйкой.
— Я не там повернула. И обнаружила, что нахожусь в лабиринте узких и извилистых коридоров. Мне почудилось, что за углом кто-то есть, но там никого не оказалось, хотя я окликнула дважды, чувствуя себя при этом ужасно глупо.
В действительности она вдобавок почувствовала, как по спине побежали мурашки. Ей показалось, что уже никогда не найдет дорогу назад. В этих коридорах было как-то странно неспокойно.
— Должно быть, вы по ошибке попали в белую башню, — заметил лорд Аскуит. — Она населена самыми беспокойными призраками. Миссис Нолл расскажет вам эту историю. У нее это получается просто превосходно. Говорят, много лет тому назад в этих коридорах состоялся поединок. Бились на мечах не на жизнь, а на смерть. Один из моих предков на глазах своей жены пронзил сердце ее любовника. Она зачахла и умерла и сейчас бродит по коридорам в вечных поисках своего возлюбленного.
— Эдгар! – сердито воскликнула леди Аскуит. — Ты почти как миссис Нолл. Не обращай внимания, дорогая Дина. Эти пыльные истории полная ерунда. Как тебе спалось? Мне ненавистна мысль о том, что ты мучилась бессонницей.
— Большинство слуг не ходят в белую башню даже для того, чтобы сделать уборку или, допустим, срезать дорогу, — невозмутимо продолжал лорд Аскуит. — А какой шутник назвал ее белой [1] , это мне неизвестно. Возможно, мстительный муж. Вы поступите весьма мудро, мисс Риддинг, если не будете разгуливать там снова. Я боюсь как-нибудь обнаружить вас в клубах тумана.
— Вчера вы сказали, что здесь водятся разные призраки, — сказала Дина, пристально глядя в красивые темные глаза хозяина. — Это действительно так? Не поведаете ли мне о них?
[1]
Игра слов: наиболее употребительное значение слова white – белый; но это так же и незапятнанный, чистый; безупречный, безукоризненный
— Я бы настоятельно просила не касаться этой темы, — горячо возразила леди Аскуит. — Дина, после завтрака я покажу тебе дом. Ты убедишься, что это очень приятное место. Жаль, что ты увидишь его в столь мрачное время года. Осень с ее великолепием уже прошла, а зима со всем ее блеском еще не наступила. Воистину, мертвое время года.
— Вполне подходящее для Дня всех святых [2] , — заметил лорд Аскуит. — И еще более, к завтрашней ночи, кануну Дня всех святых. – После ланча я буду свободен, мисс Риддинг. И, если пожелаете, могу провести для вас экскурсию по местам обитания призраков. Вы убедитесь, что наши призраки не блуждают по всему дому. У каждого есть любимая комната или часть комнаты. Госпожа Нолл, несомненно, выполнит эту обязанность лучше, но не могу же я отказать себе в таком удовольствии.
[2]
День всех святых (Хэллоуин) – Два первых ноябрьских дня в католической церкви посвящены памяти усопших — День всех святых (1 ноября) и День поминовения усопших (2 ноября) следуют один за другим.
Праздник имеет глубокие языческие корни. Около двух тысяч лет назад кельтские племена в это время праздновали наступление Нового года, в канун которого отмечался праздник Самхэйн (Samhain). Это пограничное время (переход к зиме) считалось временем волшебным и мистическим — сиды (нейтрально, а зачастую и враждебно настроенные к людям волшебные существа), проходят в мир людей, а люди тоже имеют возможность побывать в потустороннем мире. Считалось также, что души умерших в этот день возвращаются в свои дома и требуют жертвенной пищи у живых. Примерно в это же самое время (в конце октября) древние римляне отмечали два праздника — Фералии, посвященные памяти усопших, и дни Помоны, богини древесных плодов.
Такое совпадение дат способствовало сохранению традиции поминовения умерших и после повсеместного распространения христианства. Праздник сросся в народном сознании с праздником церковным. Так появился День всех святых, который до сих пор празднуется католической церковью 1 ноября. All hallow ees (Месса всех святых) — таково было его искаженное староанглийское название, так что «Хэллоуин» — это не более чем «Канун Оллхолуиса». При этом языческие представления о сидах в средневековом христианском сознании превратились в представления о нечистой силе, выходящей в этот день пугать благочестивых обывателей. Именно поэтому в эпохи Средневековья и Нового времени Хэллоуин облюбовали ведьмы, обязательно устраивавшие в этот день шабаш.
Праздник Всех святых первоначально отмечался 13 мая, в этот день 609 (по другим источникам 910 г.) папа Бонифаций IV освящал римскую ротонду, посвященную Богоматери и всем великомученикам церкви. А в начале XI века папой Григорием ІІІ этот праздник был перенесен на 1 ноября (тогда этот день посвящался тем святым, у которых не было своего праздника в течение года).
Дина боялась вспыхнуть от радости. Ему хочется немного позабавиться, строго сказала она себе, а вовсе не показать себя в лучшем свете. Он не верит в призраков. Он смеется над ней.
— Спасибо, — ответила она, — с удовольствием принимаю ваше предложение.
— Тогда встречаемся после ланча, — он встал, поклонился обеим дамам, и ушел.
— Он забавляется, — утешила ее леди Аскуит. — Ему нравится убеждать гостей в том, что в доме действительно водятся привидения. Но это полный вздор, Дина, и тебе не стоит пугаться. Позволь мне внести ясность, дорогая, если Эдгар забудет это сделать: никогда не было никаких толков о том, что мнимые призраки причинили вред кому-нибудь из здесь живущих.
— Я не боюсь сверхъестественного, — рассудительно ответила Дина, — я только интересуюсь им, мадам.
— Ну что ж, — с явным нежеланием продолжила леди Аскуит. — Не хотелось бы об этом упоминать, но, когда я появилась здесь новобрачной, то весь первый год прожила в состоянии тихого ужаса. Я держалась за рукав мужа и боялась его выпустить, — она хихикнула. — Так что первый год нашего брака был в некотором роде романтичным. Но потом я поумнела и перестала забивать себе голову вымышленными привидениями. А теперь, моя дорогая, если ты закончила, я хотела бы познакомить тебя с домом.
Дина замечательно провела целый час, следуя за леди Аскуит по самым роскошным комнатам Мэлверна. Здесь было на что поглядеть, а чтобы осмотреть все, требовалось куда больше времени. Обшитая дубовыми панелями столовая с богато украшенной деревянной ширмой — реликтом средневековья — у одной стены, при свете дня смотрелась совсем не так мрачно. А массивная лестница из деревянных брусьев выглядела просто замечательно – разыскивая именно эту лестницу, она потратила рано утром так много времени. Ей понравились комнаты, которые она осмотрела, со всем разнообразием их архитектурных стилей и обстановки, странным образом создающими нечто гармоничное целое.
Ей никогда не приходилось бывать в доме, в котором водятся привидения, хотя считается, что в Англии их полным-полно. Она верила в то, что мир духов существует, но никогда раньше с ним не сталкивалась. А лорд Аскуит прав, подумала она. Хотя это и необычно, но в библиотеке, по крайней мере, в одном месте она ощутила чье-то присутствие, мирное и ничем не угрожающее. Такое же чувство возникло и в золотой спальне, с кроватью под золотым пологом, расшитым серебром. И его тоже нельзя было назвать неприятным, хотя оно и не было таким благостным, как то присутствие в библиотеке. И было некое подобие слабого мерцания в большой портретной галерее наверху, хотя множество эркеров впускало свет мрачного дня, изо всех сил старающегося пролиться дождем.