Темный. Плохой. Дикий
Шрифт:
Каллум резко выпрямился, испуганно озираясь, пока приспосабливался к окружающей обстановке. Ему потребовалось мгновение, чтобы сориентироваться, но как только он это сделал, то схватил Кейси и отшвырнул ее на пол.
— Господи, Соф, прости. Не знаю, как она сюда попала.
Я указала на открытую дверь спальни.
— Думаю, она научилась обращаться с ручкой.
— Слишком умна для своего же чертового блага, — сказал он ей, взъерошив шерсть на ее шее.
Он выскользнул из постели, потратив всего секунду на то, чтобы натянуть джинсы. Я восхищалась его
— Пока не надо вставать, — сказала я. — Сегодня воскресенье.
— Нужно проверить Кейс, посмотреть, чем она занималась.
Я последовала за ним, натянув на себя только атласную комбинацию, пока прокладывала пусть в гостиную.
Каллум застыл в коридоре, прижав от унижения руки к вискам. Все было вверх дном. На кофейном столике валялась разодранная в клочья подушка с дивана, на комоде у входной двери — несколько разорванных писем. Хуже всего было на кухне. Мусорное ведро упало, крышка была снята, а содержимое разбросано по полу. Она так же побывала и в буфете, судя по разорванным коробкам с отрубями и кукурузными хлопьями.
— Думаю, на завтрак у нас будут тосты, — улыбнулась я.
— Она разнесла дверь, — сказал Каллум. Выражение его лица было тяжелым, действительно полное ужаса. Я проследила за его взглядом, и действительно, дверь в гостиную была разодрана, полоски краски отсутствовали на деревянной обшивке, дверь в спальню выглядела не намного лучше. — Должно быть, заперлась и запаниковала.
— Ну что ж, теперь, когда она научилась открывать дверь, не думаю, что будет еще много царапин.
— Твой стакан всегда наполовину полон?
— Только утром, если прошлой ночью я хорошенько потрахалась.
Он улыбнулся.
— Я запомню.
— Надеюсь.
Я перешагнула через кухонное побоище, включив чайник для утреннего кофе. Каллум начал разбирать гостиную, и я не могла удержаться от смеха, когда Кейси прыгнула в игру, пытаясь вырвать у него набивку из подушки. Сначала он рассердился, прогнал ее, но она упорно продолжала лежать на полу, виляя хвостом и не сводя с него больших карих глаз.
Я видела, как смягчилось выражение его лица, глаза наполнились любовью к его пушистой спутнице.
Он опустился на четвереньки, атакуя ее, и они вместе боролись, катаясь в собачьем блаженстве, пока играли. Кейси вырвалась и побежала по комнате, промчавшись мимо него, за пределами досягаемости, когда он бросился за ней, круг за кругом в сумасшедшем ритме. Это была настоящая игра.
— Она так сильно тебя любит, — сказала я. — Действительно любит.
— И я тоже ее люблю, — ответил он. — Она чертовски потрясающая.
Я согласилась с ним, несмотря на беспорядок. Собака действительно была особенной.
— Черная шерсть не очень подходит к твоему дивану, — заметил он. — Есть пылесос или что-то такое?
— Я разберусь позже. Не беспокойся об этом.
Это, казалось, сбило его с толку, и его плечи немного ссутулились.
— Я соберу свои вещи.
— Ты еще даже кофе не выпил.
— Не хочу
— Ты не отнимаешь. — Я протянула ему кружку, и он заколебался, но только на секунду, прежде чем взять ее.
Я бросила пару бумажных полотенец в лужу, подозрительно похожую на собачью мочу, и поставила мусорное ведро на место. Каллум уставился на все это, взгляд его темных глаз наполнился чем-то тяжелым. Я снова не могла прочитать его, не могла понять, о чем он думает или чего хочет.
— Что теперь? — спросил он. — Хочешь, я помогу тебе прибраться?
Я немного поразмыслила, волнение танцевало у меня по спине.
— Слушай, Каллум Джексон, ты когда-нибудь смотрел всю серию «Чужой» за один раз?
Воскресный ужин с родителями был официально отменен.
Глава 11
Каллум
Я мчался к дому Джека Уииллиса, Кейси всю дорогу бежала рядом со мной. Я опаздывал, чертовски опаздывал. До прихода Стоуни оставалось всего полчаса, а у меня в карманах не было ни единого гребаного фунта. Во всяком случае, пока.
Я колотил в его дверь, будто от этого зависела моя жизнь, и выдохнул с облегчением, когда внутри послышалось движение.
— Какого черта ты здесь делаешь, парень? Сейчас чертово утро понедельника.
— Мне нужны наличные, — сказал я. — Мне причитается сто восемьдесят.
— Тебе причитается сто пятьдесят, — ответил он. — Столько налички у меня есть.
Он был лживым ублюдком, и мы оба это знали, но я не мог рисковать и спорить. Стоуни проделают мне новую дырку в заднице, если я вернусь с пустыми руками. Я осознавал это с колотящимся сердцем, но не из-за напряжения. Стоуни не умеют играть по-хорошему, а сто пятьдесят — это просто чушь собачья.
У меня не было времени оставить Кейс у Вики, я только успевал добраться до гаражей. Трент уже ждал. С ним как всегда был огромный ублюдок, но мои волосы встали дыбом, когда я увидел рядом другой кусок дерьма.
— Какого хрена он здесь делает? — хмыкнул я.
— Джонс теперь один из нас, — ответил Трент. — Сначала я предлагал эту работу тебе, помнишь?
— Этому куску дерьма не место рядом с тобой, Трент, — усмехнулся Тайлер. — Он чертов проныра. Ни на что не годен.
— Следи за своим гребаным ртом, — закипел я. — Плевать, с кем ты рядом, Джонс, ты все равно гребаная пизда.
— У меня нет времени на все это дерьмо, — отрезал Трент. — Где мои деньги, парень? — Я протянул ему банкноты, чувствуя, как сжимается желудок, когда увидел его меняющееся лицо. — А остальное? Где, черт возьми, остальное?
— Все, что у меня есть, — ответил я. — Клянусь. Неделя была паршивой.
— Прям сердце кровью обливается, парень. Вот, блядь, правда.
— Я принесу еще, — сказал я. — На следующей неделе.
— И о чем же это будет говорить, если явиться к Стоуни с половиной, неженка? Что им, блядь, все равно? Они же все равно простаки.