Темный. Плохой. Дикий
Шрифт:
— У меня есть свидетельские показания об обратном. Я боюсь, что это может привести к полной проверке и вовлечению полиции.
Ее рот плотно сжат, как ярко-розовая дырка в заднице.
— Они, блядь, врут!
Я вздыхаю, стараясь говорить как можно более властным тоном:
— Я обязана действовать в соответствии с этими утверждениями. Вы можете позволить мне забрать собаку сейчас и положить конец расследованию, или я немедленно приму дальнейшие меры. Вам решать.
Ее поросячьи глазки дико сверкнули.
— Забрать мою собаку?
— Я передам ее в местный центр перевоспитания.
— Кем ты себя возомнила, черт возьми?
— Я просто делаю свою работу, миссис Скотт. — Если бы взгляды могли убивать, я была бы уже мертва. Я продолжала стоять, крепко скрестив руки на груди, но она по-прежнему не соглашалась. У меня не было выбора, и я рискнула и полезла в сумочку за телефоном.
— Я сделаю звонок.
— Черт возьми! — вскипела она. — Меня тошнит от таких, как вы. Забирайте эту гребаную собаку. В любом случае, это глупый, грязный кусок дерьма. — Она протопала дальше по коридору, и мое сердце дрогнуло, когда Кейси съежилась от нее, прижимаясь к стене. Джанин схватила ее за шкирку и дернула вперед с такой силой, что собака взвизгнула. Только когда она подтолкнула ее ко мне, я увидела всю степень пренебрежения. Животное было словно кожа да кости, шерсть свалялась и была грязной, местами виднелись проплешины.
— У нее есть поводок? Ошейник?
Джанин Скотт закатила глаза, будто я попросила у нее волшебные бобы.
— Господи Иисусе, может еще и мои трусы отдать.
Кейси выглядела испуганной, ее взгляд метался по коридору. Я опустила руку ей на шею, чтобы она не убежала, и собака замерла.
— Все в порядке, — прошептала я, будто она могла меня понять. — Я вытащу тебя отсюда.
Джанин вернулась с грязным старым ошейником и куском бечевки.
— Это все, что есть.
Я надела его на шею Кейси, молясь, чтобы она не вздумала бежать, а то бечевка разорвет мне руку в клочья. Может быть, именно этого и хотела Джанин.
— Это подведет черту под инцидентом, надеюсь, что у меня больше нет причин докладывать об этом снова. — Я отвернулась, осторожно потянув за самодельный поводок. — Ну же, Кейси, будь хорошей девочкой.
Собака мгновенно отреагировала, резко ожила и пошла по коридору. Я крепко обмотала бечевку вокруг ладони, изо всех сил стараясь удержать ее рядом. Я ждала, когда откроется лифт, сердце бешено колотилось, и только вошла внутрь, как услышала сердитый голос Джанин, зовущий меня:
— Откуда, черт возьми, ты знаешь имя Кейси? Ее зовут Персик!
Я нажала на кнопку первого этажа, будто от этого зависела моя жизнь.
***
Когда мы вышли на улицу, Кейси двигалась, словно дикая, бросаясь в разные стороны. Даже с веревкой, обжигающей мои пальцы, я удерживала ее, уводя к гаражам. Чудовищность того, что я только что сделала, обрушилась на меня. Я нарушила протокол. Сфабриковала несуществующие жалобы, чтобы выдвинуть угрозы, которые не могу выполнить. Я украла собаку у арендатора, используя свое положение в качестве шантажа. Боже. Я в такой глубокой яме.
— Кейси!
Голос Каллума Джексона громко прогремел при виде нас. Не знаю, кто бежал быстрее, он или собака, но меня тащили без возможности выбора с риском
Когда Каллум Джексон наконец посмотрел на меня, настороженность в его глазах застала меня врасплох.
— Что произошло?
— Разве это имеет значение? Они отдали мне ее, конец истории.
— Они просто отдали ее? Звучит не очень правдоподобно.
Мое настроение внезапно было раздавлено, как жук под сапогом. Неблагодарный кусок дерьма.
— Я была бы вам очень признательна…
— Я ничем не могу тебе заплатить… — хмыкнул он.
Сердце сжалось. Я чувствовала себя частью этого — их прекрасного воссоединения, — будто каким-то странным образом была включена в их счастье. Но нет. Конечно, нет. Я была никем… просто любопытная управляющая, незваный гость. Это оказалось тяжело, неловкость сжигала.
— Я сделала это не ради денег, — огрызнулась я. — Я сделала это ради собаки.
— Она благодарна.
— И ты?
Он снял с Кейси дерьмовый ошейник и отбросил его в сторону.
— И я, да.
Я посмотрела на Каллума Джексона другими глазами. Двадцатилетний бандит, растрепанный и дикий. Рваные джинсы, обтягивающие кожу, мешковатая толстовка, покрытая грязью, кровью и всяким дерьмом, скорее всего. Его челюсть распухла, темные глаза впали, но, несмотря на все это, он все еще был чертовки великолепен. Великолепный монстр. Дикарь. Неблагодарный, злобный, опасный дикарь.
Я поправила жакет, разгладила юбку.
— Какие у тебя теперь планы?
Он пожал плечами.
— Жить как раньше. А тебе какое дело?
— Как ты собираешься заботиться о ней?
Он нахмурился.
— Как и всегда. Мы держимся вместе, я и она.
Я скрестила руки на груди.
— Если ты заботишься о собаке, то позволишь мне забрать ее для поиска нового дома.
— Я — ее дом, — выплюнул он. — Никто никуда ее не заберет.
— Как ты собираешься ее кормить?
— Мы справимся.
— Значит, ты ждешь, что я спасу ее из одного плохого дому и доставлю в другой?
— Я ни хрена не жду.
— Думаю, я должна забрать ее, — сказала я, раздражение сделало меня храброй.
Он поднялся на ноги и с угрозой шагнул вперед.
— Ты можешь, блядь, попытаться.
— Ты хотел, чтобы собака была в безопасности. Я спасла ее от Скоттов, и теперь ей нужен настоящий дом…
— У нее есть дом, со мной.
Мои чувства накалились, шея дрожала от страха, но я все еще не могла отпустить это.