Темный. Плохой. Незнакомый
Шрифт:
Я пыталась не обращать внимания на тирады в социальных сетях, но мой желудок не мог успокоиться. Это могла бы быть я. Это вполне могла быть я, только ненависть была бы в десять раз сильнее. Я даже представить себе не могла, что моя худшая фотография оказалась бы рядом с лучшим фото Эйприл Редферн. Диванные критики даже не возненавидели бы меня, они бы просто от души нахохотались. А потом принялись бы копаться в моей личной жизни, моей работе в секс-чате, в моей бедной семье из Хатфилда. И в его тоже. Они снова вываляют Джейсона в грязи, и, может быть, даже Серена после
Это ранило не так сильно, как мысль о том, что он лучезарно улыбался бы в камеру и все отрицал. Может быть, он посмеялся бы вместе с ними.
Нет, он бы этого не сделал. У него не было бы шанса. Мир никогда не узнает об этом, ни о чем из этого.
Я об этом позабочусь.
Благоразумная Джемма вернулась.
***
Джейсон
Я уставился на цветы на пассажирском сиденье. Перебор? Вероятнее всего. Я все равно забрал их. Стив уже ждал меня с ключами и хитрой ухмылкой на лице.
— Черт возьми, приятель. Розы? Господи.
— Просто пытаюсь произвести хорошее впечатление.
Он засмеялся и бросил мне ключи.
— Ничего так не говорит о романтике, как цветы после групповухи. — Он оглядел меня с ног до головы. — Христос на велике, ты выглядишь так, будто готов встретиться с гребаной Королевой.
— Ага, потому что все надевают новые джинсы, чтобы встретиться с ее Королевским Высочеством.
— Стрижка?
— Отвали, Стив. Я, блядь, не стригся.
Он ухмыльнулся во все тридцать два.
— Надеюсь, она не упадет в обморок из-за тебя.
— Она может упасть в обморок, если только не позвонит на горячую линию Daily Bullshit и сразу же не сдаст меня.
— Она могла бы.
Я улыбнулся.
— Она не станет. Не моя грязная девчонка.
— Надеюсь, ты прав.
Как и я.
Я привык к нервам, адреналину и давлению. Привык к миллионам пар глаз, устремленных на меня, осуждающих, болеющих за меня, ненавидящих меня. Но это было нечто иное. Мое сердце бешено колотилось, когда я подъезжал к дому моей грязной девчонки. Я посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида, затем снял темные очки. Я не мог войти туда в кепке и солнцезащитных очках, не сегодня. Я оглядел двор в поисках зевак, но было тихо, как в пустыне. Все будет безопасно, всего несколько шагов. Брать розы или нет? Дерьмо. Любила ли Джемма вообще цветы? Думаю, я это выясню.
Дверь в здание была открыта, путь к ее квартире свободен. Я перевел дыхание снаружи.
Привет, я Джейсон.
Привет, грязная девчонка, я твой грязный порочный незнакомец.
Привет, Джемма, приятно познакомиться. Я Джейсон Редферн, не совсем тот дальнобойщик, которого ты ожидала увидеть.
Я толкнул дверь.
Джемма стояла на кухне спиной ко мне. Я увидел, как она перевела дыхание, услышал, как закипел чайник. Не совсем такой сценарий я представлял себе. Я медлил, держа перед собой дурацкие розы, и нехарактерно нервничал. Я должен был наброситься на нее, схватить за запястья и приказать ей посмотреть на мужчину, который ее жестко трахал. Я должен был шлепнуть ее по красивой пышной
— Привет, Джейсон. — Ее голос был таким мягким.
— Я ожидал, что ты будешь стоять на коленях, — сказал я. — Но выпью кофе, если ты приготовишь.
Она повернулась ко мне и на секунду покачнулась, будто кто-то ударил ее в живот.
— Я не была уверена, разрешено ли футболистам употреблять кофе.
Дерьмо. Мое лицо вспыхнуло.
— Как давно ты знаешь? — Боже, ее глаза, прекрасные зеленые глаза и эти веснушки. Джемма Тейлор была по-настоящему красива.
— Только со вчерашнего дня. Я видела твое интервью по телевизору. Подумала, что ты находишься рядом со мной в этом чертовом пабе, тупица, да?
— Я думал, ты не любишь футбол.
— Не люблю. У меня была вынужденная миссия по возвращению Челси к жизни. У нее были тяжелые времена с тех пор, как она сочинила всю эту чушь для газет. Но ты ведь об этом знаешь, не так ли? — улыбнулась она, но в ее улыбке была печаль. — Я действительно думала, что ты дальнобойщик. Я так ошибалась.
— Прости, что разочаровал тебя.
Она указала в мою сторону, ее изящные пальчики танцевали в воздухе.
— Будто ты можешь когда-нибудь разочаровать. Посмотри на себя. Господи, Джейсон. Ты чертовски великолепен. Ты звезда футбола. Гребаный красавчик.
— И мужчина, Джемма. Мое дерьмо все также воняет, как и у всех остальных, ты сама так сказала, помнишь? По телефону? Ты сказала, что мое дерьмо все равно будет вонять, и так оно и есть. Я истекаю кровью, сру, дышу и трахаюсь, как и все остальные.
— Ты трахаешься не так, как все остальные. — Ее красивые щечки порозовели. — Не могу поверить, что я болтала о Челси и прочем дерьме, а ты не сказал ни слова. Моя подруга-идиотка сделала это с тобой, а я понятия не имела. Наверное, я выглядела полной тупицей.
— Конечно, нет.
— Но я чувствую себя так сейчас.
Мое сердце продолжало колотиться, но на этот раз это были не нервы. Это был ужас.
— Ты не тупица, Джемма. — Я бросил дурацкие цветы на сушилку. — Это действительно не так, как я себе представлял.
— Они для меня?
— Я не знал, любишь ты цветы или нет.
— Никто никогда не дарил мне цветов. Обычно они не знают, где я живу.
— Конечно, мисс анти-домашняя жизнь, — улыбнулся я. — Нужно было оставить их в машине.
— Ты хотел сказать, в машине Стива. Розы — это мило. Это было хорошая мысль. — Она отвернулась, чтобы приготовить кофе, затем хлопнула ладонями по столешнице. — Черт, прости. Все идет не так.
Я сократил расстояние, опустил руки на бедра, которые так хорошо знал, и вдохнул аромат ее волос. Она замерла. Плечи напряглись.
— Все в порядке, грязная девчонка. Нет никакого перечня правил. Мы действуем вне сценария.
Она прокашлялась и отошла в сторону, занявшись сахаром и молоком. Я взял свой черный. Она свой, с тремя кусочками сахара и примерно галлоном молока. Мне нужно было узнать так много маленьких подробностей об этой девушке, что это показалось хорошим началом. Я запомнил это.