Темпоград. Научно-фантастический роман
Шрифт:
Теградизация — подобие завоевания космоса, другой вариант продвижения за пределы старого мира. Там — покорение пространства, у нас — покорение времени. Покорение пространства — нелегкий и медлительный процесс, требующий много сил, времени и труда, умственного и физического. Покорение времени экономит пространство и время, но тоже требует много труда, не так много физического, но много умственных усилий. До сих пор человечество предпочитало умственные усилия.
А стоять на месте не хотело никогда.
Развивать мысль было некогда. Время (телевизионное) кончалось. Резервные минуты съел Ван Тромп. Ни разъяснить, ни добавить.
Поскольку
Но тихо было в старинном Останкинском парке. Не чувствовалось всенародного волнения по поводу теградизации Земли.
В аллеях, пестрых от теней липовых листьев, пенсионеры в соломенных шляпах увлеченно играли в старинные шашки. Победитель, торжествуя, выстраивал башню над запертой, попавшей в безвыходное положение.
В сонном тинистом пруду, сидя в лодке, самозабвенно целовались юноша, стриженный под машинку, и девушка с длинными распущенными волосами.
Мужчина средних лет с пузатым портфелем уверял свою спутницу:
— У них на Венере местнические тенденции. Им говоришь о вселенских интересах, а они прикидывают, есть ли польза Венере. Пришлось вправить мозги…
Он несколько преувеличивал свое возмущение и распорядительность, а спутница слушала его с преувеличенным вниманием. Ее интересовала не Венера, а собеседник. Энергичен, уверен в себе, не слишком ли самоуверен? Самовлюбленность — признак ограниченности.
Две молодые мамы катили младенцев в колясочках, оживленно осуждая какую-то Нонну. Никакого вкуса! Как она не понимает, что фиолетовое ее уродует.
Младенцы гулькали и пускали пузыри.
Утки копались в иле. Гузка кверху, лапки прижаты к пузу, а голова на дне. Уток изучал карапуз лет четырех. Тоже старался голову нагнуть, ручки прижимал к бокам. «Коля, осторожно, не упади!» — кричала ему мать.
Дошкольники играли в войну, устраивая засады за кустами. Один наставил на президента палку, сказал грозно: «Пуф-пуф, я тоит, я взял тебя в плен». И тут же осведомился: «Дедушка, а тоиты берут в плен наших?»
Студент торопливо листал толстый конспект и глядел на небо, шевеля губами.
Прошли двое мужчин: «И будет барахлить, — сказал один. — Ты поставь батареи ЛС-24».
— И я тащу, тащу, подтянул к самому борту. Вот такая рыбина, не кефаль — акула, кит целый. Уже морда над водой. Хлоп, перекусила леску — и на дно. Ну чего ради сорвалась, дура? Все равно пропадет с крючком в губе.
Раскинув руки на спинке скамейки, блаженно улыбался солнцу тучный старик. Просто дремал.
Не без труда Январцев нашел комнату отдыха с телевизорами. На одном из них увидел себя. Слушателей было не так много. Когда он подсел, его не узнали или не обратили внимания на сходство.
Передача уже заканчивалась.
— Спорно, но наводит на размышления, — сказал президент (смотрящий, а не выступающий), надеясь вызвать отклики.
Отозвался только один из зрителей, пожилой крепыш с очень загорелым, как бы дубленым, лицом:
— Вроде бы все правильно, — сказал он, — но не по душе мне. Я, знаете ли, лесотехник, с природой имею дело. Участок большой, надо бы с вертолета осматривать, но я, откровенно говоря, предпочитаю ходить пешком. Когда иду, все вижу: вот тебе дубы со своими кронищами, березки — нежные, девочки среди деревьев, красавицы нарядные. Розовые они на закате, голубенькие в сумерки, в тени дубов пестрые. Осина трепещется — пугливое
Что можно возразить?
— А я видела вас сегодня на экране, — сказала Винета, здороваясь. — Что же вы скрывали, кто вы есть на самом деле?
Лев вздрогнул, закусил губу. Вот и наступил момент признания. Иллюзия юности, прощай!
Но, оказывается, Винета не расслышала его фамилию, только на звание обратила внимание — «президент Темпограда». Приговоренный к разлуке получил отсрочку.
— Впрочем, я понимаю вас, — продолжала она. — Наверное, очень знаменитому хочется быть просто человеком иногда. У меня была подруга, не обижайтесь за сравнение, чемпионка по прыжкам в высоту, Аня Фокина, не слыхали, вероятно. Она никогда не называла свою фамилию, знакомясь, ненавидела восторги: «Ах-ах, вы самая прыгучая девушка в мире! Ах-ах, почему же вы такая прыгучая?» Вероятно, и вам надоело быть президентом, захотелось просто так посидеть на скамейке, поболтать с глупенькой девчонкой. Вы меня простите, что я со своими советами лезла, я же не знала, с кем разговариваю.
Президент задумчиво улыбнулся.
— Я хочу спросить у вас совета, — продолжала Винета, поднимая глаза, поднимая, а не опуская. — Мой шеф восхищен вашей речью. Он говорит, что вы совершенно правы: надо рваться вперед, а не плестись шажком в пыли. На Земле 25 процентов стариков и стареющих, четверть людей, у которых лучший возраст позади. «Что же получается? — говорит шеф. — Временем мы управляем, а собственный возраст неуправляем. Пора кончать, — говорит он, — с крохоборством гериатрии. Старость надо не подлечивать, а отменять, молодость возвращать надо, тогда люди будут по-настоящему довольны медициной». И он считает, что проблему омоложения можно решить лет за двадцать, если приняться вплотную. Двадцать лет — это три недели ваших, темпоградских. Он решил ехать в Т-град немедленно. И меня зовет. Вы как посоветуете?
К удивлению Винеты и к своему собственному, президент высыпал кучу возражений. Он сказал, что ей, цветущей, юной, прелестной, не надо губить себя в Т-граде. Да, Темпоград город разведки, город-авангард, город будущего, но в разведке нужны бойцы от науки, крепкие, выносливые мужчины, уже пожившие, испытавшие немало, готовые рискнуть и жизнь отдать, если понадобится. Ей же, девушке, нужно еще пожить сначала.
— Вы поймите, это город кабинетчиков, — убеждал он, волнуясь, — это город без лета, без зимы, без гор и морей. Жизнь там однобока и ущербна. Труд, засасывающий как трясина. Не оглянешься, молодость прошла; не оглянешься, жизнь позади. Поживите вдоволь на вольной Земле, найдите свое счастье.
— А я так поняла, что вы всех зовете в Т-град, — протянула Винета с недоумением.
Президент сам был в недоумении. Что же получается? Весь мир он зовет в темпограды, за исключением» любимой. Значит, в глубине души не такой уж заманчивой считает теградизацию.
Он попытался оправдать свою позицию, но, кажется, запутался еще больше.
Винета выслушала терпеливо, стараясь запомнить каждое слово, как и полагается студентке, слушающей объяснения профессора. Даже выдержала паузу, ожидая, не добавит ли он что-нибудь.