Тень амёбы
Шрифт:
— Судьба значит судьба, — сказала она, и энергично потянулась, — получив приглашение сюда, мы с Ленкой так составили маршрут, чтобы посетить ряд друзей и коллег, заодно посмотрев, чем старушка Европа. Из Южной Моравии мы покатили через Германию и Францию. Крюк изрядный, зато познавательный. Мы не торопились, у нас была целая неделя на тысячу миль, и потому не стало сложностью заметить кое-что из того, о чем спросил тут Беппе, изображая фиванского сфинкса. Главное что мы увидели везде или почти везде по дороге: война с феями.
— С кем — с кем война? – изумился Ломеллини.
Кветка снова изобразила дружелюбно-хищную улыбку.
— С феями. Это почти невидимые тетки с волшебными палочками, которые производят товары народного потребления
— Ты о нелегальных големах? – предположил Ломеллини, и тогда Ленка подала голос с места, не вставая:
— Феи, големы… Какая разница, Беппе? У нас что, диспут о фольклорном нейминге?
— По сути, — добавил Гастон Перрен, — речь идет о вертолетных товарах.
— О каких – каких товарах? – снова изумился ведущий.
— Это из троллинга гуру Талвица в отношении идеи вертолетных денег Фридмана, — не моргнув глазом, пояснил председатель 7-го Комитета.
— Ага! — Ломеллини щелкнул пальцами, — Это особый трюк монетаристов, когда деньги сыплются с вертолета, люди подбирают их, покупают товары и оживляют рынок.
— Примерно так, — Перрен улыбнулся, — хотя есть нюансы, на которые я сейчас не стану отвлекаться. Суть в том, что XXI век начался с вертолетных денежных экспериментов, которые вызвали тяжелейший ступенчатый кризис. И вот Талвиц пошутил, что теперь пришел черед вертолетных товаров – вдруг трюк сработает в обратную сторону. Хотя, смешного тут мало. Големы оказались для экономики G7 гораздо разрушительнее, чем демпинг с мировых окраин. Запретительные пошлины не спасают, ведь големы, будучи единожды ввезены, далее воспроизводят и бытовые машины, и самих себя, из дешевых деталей. Из гаек и шпилек, грубо говоря… О! Прошу прощения, что перебил.
Кветка махнула рукой в знак того, что ничуть не обижена.
— Все ОК, Гастон, это было толковое краткое объяснение причин войны с феями. Особо язвительные блогеры говорят, что раньше политики боролись с бедностью, а теперь, по заветам 1984 Оруэлла, борются с процветанием. Общий рост благосостояния угрожает иерархическому обществу гибелью. Это была цитата, если что.
— Расскажи про ленивца Сида и популярный мост через каньон, — предложила Ленка.
— Ладно, а ты потом расскажешь про Кали-модерн.
Ленка кивнула и Кветка начала рассказ про ленивца Сида прежде, чем Лолмеллини или Перрен успели спросить: при чем тут очаровашка из мультика «Ледниковый период»… …В данном случае это был небольшой голем, применявшийся в ремонтной мастерской фермерских и легковых машин. Он сильно износился за пару лет, заменять его узлы на новые — нецелесообразно, а выкинуть — жалко. Тогда кого-то посетила идея: сшить ему костюмчик ленивца Сида и сделать барменом в пивной «Щучий хвост» около причалов порта Ходонин на Мораве. Бармен Сид быстро стал любимцем посетителей, никому не мешал, но однажды явилась из Праги (!) опергруппа департамента полиции по борьбе с нелегальной робототехникой. За четверть часа до открытия пивной, копы сцапали Сида, выволокли на улицу и стали пихать в мешок для загрузки в минивэн. Сид лениво (как и положено ленивцу) сопротивлялся, поскольку схема поведения требовала вернуться за стойку в пивной. Это выглядело как жестокое насилие над дружелюбным существом и вызвало острую реакцию у детей на игровой площадке рядом. Кстати, этот мульт-эпос, похороненный в 2020-х, был воскрешен несколько лет назад научпоп-студией Xulysses, принадлежащей Оуэну Гилбену, под названием «Ледниковый пояс». Няшные существа путешествовали в Поясе астероидов, катались на кометах до Облака Оорта и — строили научно-популярный «мост через каньон» между бытом людей и астронавтикой…
…Так что публичная расправа над ленивцем Сидом была не лучшей идеей по борьбе с нелегальной робототехникой. Реакция детей мгновенно передалась взрослым (как это случается при общем культурном герое поколений). У копов был шанс избежать фейла (просто оформить
Послав чувственный воздушный поцелуй в центральную видеокамеру (для невидимых зрителей), она вернулась за стол. И в это же время Ленка вышла из-за стола, шагнула к микрофону в центре студии, но (в отличие от напарницы) не осталась стоять, а уселась прямо на пол перед микрофоном в позе индийского заклинателя кобр.
— В индуизме, — пояснила Ленка свои действия, — придумана Кали-юга: век демона Кали, эпоха огня и топора, распада и крушения мира. Все потому, что люди теряют мораль и забывают свои роли в социальной пирамиде. Нынешние философы не перетрудились с креативом, взяли ту же сказку и назвали ее: Кали-модерн. Разница в том, что исходная сказка фатальна, цикл веков нельзя изменить, а нынешняя сказка предлагает нажать на реверс. Якобы простым людям это надо для счастья, но големы отнимают их роль. Как обычно, философы не спросили мнение самих простых людей.
— Опросы проводились и результаты известны, — возразил Перрен, — большинство людей боятся потерять работу. Причем не только из-за дохода, но и из-за смысла жизни.
— О! — Ленка потерла руки, — Скажи, ты веришь, что кассир в супермаркете видит смысл жизни в том, чтобы переставлять товар с ленты и тыкать кнопки? Или уборщик там же. Скажи, ты веришь, что он видит смысл жизни в швабре и ведре? Или…
— …Я понял твое возражение, — перебил он, — однако опросы…
— …Проводятся методически некорректно, — в свою очередь перебила она, — и в 2010-х Бенджамин Ханникат и Дэвид Грэбер независимо показали итоги корректных опросов. Около 70% респондентов считают свой труд проклятием. Почти как в библии, кстати. Проклята за тебя земля: в тяжком труде ты будешь питаться от нее все дни. Те опросы, которые проводились ранее, показывают лишь, что люди ан-масс приучены стыдиться отвращения к своему труду. Нравоучительные детские книжки, затем школа…
— Стокгольмский синдром, — добавила Кветка, — запуганные заложники принимают цели террориста как свои. Эффект неосознанной психической компенсации страдания.
— Где вы всего этого нахватались? – со жгучим любопытством спросил Ломеллини.
— Такая штука, Беппе, — тут Кветка хихикнула, — мы полгода гостили в эмирате Умм-эль-Кювайн, занимались лунной программой, вернулись в марте. А там хорошая команда в аспекте вечерних тусовок с расширением эрудиции.
— Вот оно что! – спонтанно отреагировал Перрен, сразу уловив суть сообщения…
…Около 30 лет назад у кузена монарха Умм-эль-Кувайна случился в Лондоне роман с юной таксистской арабского происхождения. Постфактум этому был придан условно-формальный вид, в результате чего в правящей семье аль-Муали появилась принцесса Жасмин и новорожденный принц Самир. Никто не ждал от результата каких-то чудес, однако таковые случились: едва достигнув 20-летия, Самир создал стартап «Stellarex» (продажа рудных полей на астероидах) принесший доход, сопоставимый с нефтью для соседей. Умм-эль-Кювайн перестал быть «бедным родственником» в ОАЭ. И чудеса не иссякли на этом. Принцесса Жасмин в очередном амурном квесте сошлась с Филиппом Уэллвудом, разменявшим 11-й десяток лет — в университетской среде его даже в шутку называли новым Фаустом Гете (в каждой шутке есть доля шутки – порой очень малая). Именно этот полумифический персонаж (Филипп, а не Фауст) придумал относительно дешевую, простую и привлекательную лунную программу, адаптированную для слабой астронавтики Умм-эль-Кювайна. Ее фишкой стали т.н. облака Кордылевского…