Тень Биосферы. Часть 1
Шрифт:
На спасительный рывок ушли все его силы, и даже всплеск адреналина помогал недолго – сказывалась большая потеря крови от восьми пулевых ранений, причём одно из них пришлось на его спину чуть повыше седалищного нерва. Счастье, что позвоночник не задело, но приятного было мало…. Кое-как перетянув ногу и руку личным перевязочным комплектом, Хэнк окончательно обессилил, привалившись раненным боком к толстому стволу дерева. Это было странно, но сюда не долетали даже звуки выстрелов, что он слышал в течение всего своего пути, так что ничего удивительного в том, что вскоре бывший офицер орбитального десанта начал слышать, как вода, поднимаемая из глубин земли, струится по мощному стволу дерева. Эти звуки имели странный, завораживающий эффект, так что вскоре Хэнк полностью отстранился от всего происходящего где-то там в их лагере. Он знал, что ему осталось недолго – он даже конечностей своих больше не чувствовал, а кровь всё также продолжала сочиться из-под зажавшей рану ладони, так чего беспокоиться понапрасну? Не лучше ли напоследок насладиться ожившей как по волшебству в покалеченном ими мире природой? Этими запахами, шумом воды и листьев, мягким ковром мха под ещё чувствительной задницей? Растворяясь в этом покое лесной глуши и свежести странного микроклимата под кроной уникального гиганта, Хэнк даже не заметил, как уснул с улыбкой на устах, но не навсегда, как он только что планировал, а простым, здоровым сном.
Спустя пару секунд тишины и покоя в нескольких метрах от истекающего кровью человека из маленьких искорок сложилась юная женская фигура, с размытыми чертами лица. В этом странном образе, где в области ног искры разлетались в бесформенное облако, бесследно исчезая, нельзя было заметить носа, губ или ушей, как это обычно напрашивается у людей, но зато явно выделялись провалы глаз, сейчас тускло мерцавших разным цветом, и струившийся в постоянном движении водопад золотых волос. Тень не могла этого знать, но оттенок мерцания её глаз отражал эмоциональность этой странной сущности, и чем ярче он был, тем сильнее бушевали эмоции в её огромной душе. Оттенок же мог очень многое сказать о настроении: от белоснежного гнева до зелёной заботы, от чёрной ненависти до красного цвета стыда. Очень немногие могли бы лицезреть подобное проявление человечности в ней, и ещё меньше осмелились бы что-то сказать об этом самой Тени.
«Они слишком неоднородны, непредсказуемы. Их бросает из крайности в крайность, от великих созидателей до безумных разрушителей. От чего это зависит? По какой причине те или иные люди приходят к саморазрушению, перенося это стремление на всё, что их окружает? Я наверно никогда не пойму, хотя одно можно сказать однозначно – они плохо контролируют свои эмоции», - с разочарованием подумала тень биосферы. Наблюдая за всем происходящим сейчас между людьми, Тень постепенно получала всё новые и новые знания о них. Кто-то легко мог предать свою стаю, напав исподтишка даже в то время, когда всем им грозила беда, кто-то напротив действовал с заботой о всеобщем благе, прощая порой даже подобных особей. А кто-то действовал словно отлаженный механизм, почти не задумываясь над происходящим. Тень ясно видела, как люди, прибывшие сюда совсем недавно, даже потеряв кого-то из своих, продолжали действовать как ни в чём ни бывало: сгоняли людей из первой группы к лагерю или сразу брали в плен, не причиняя почти никакого вреда. И ни один из них не попытался отыграться на безоружных самках или сорвать бушующие в них эмоции на вооружённых особях. Люди эти были дисциплинированны, выдержаны и преданы общей цели. Настоящая стая хищников!
Сейчас, пока спящий Хэнк стремительно зарастал плотным ковром из только что созданной Тенью особой плесени, захватчики путём шантажа и угроз своим ревущим оружием, принудили последних людей сдаться, бросив оружие. Но нужно отдать должное, самка по имени Зои до последнего упорствовала, и лишь весть о тяжелейшем ранении и скорой смерти Хэнка, причём от рук одного из них, заставили её пойти на уступки. Всё это время она ждала его – того, кто был асом в подобных ситуациях. А что могла она? Будь под её аппетитной попкой кресло штурмового крылана, эти твари давно бы умылись кровью, но на земле от её навыков не было никакого толку.
Глядя, как всё увеличивающийся зелёный ковёр скрывает раненого вожака поверженной стаи, а плотная плёнка изменённых микроводорослей обволакивает его всё ещё кровоточащие раны, Тень направила побольше жизненной силы в дерево перед ней, заставив подняться из-под земли множество быстро увеличивающихся корней. Эти странные отростки словно живые змеи начали споро опутывать Хэнка, через десять минут образовав вокруг него плотный бесформенный кокон.
«Люди слишком сильны своей индивидуальностью и накоплением знаний», - продолжала думать про себя Тень, наблюдая зеленовато-голубым взглядом, как её сила скрывает от уже выдвинувшихся преследователей ценного подопытного, - «Они анализируют, ищут пути противодействия, меняются… я сокрушу их тем же оружием!» - на мгновение глазницы тени полыхнули белым, вновь сменившись на смесь зелёного и голубого, - «Мне нужны воины, способные приспосабливаться и учиться, способные использовать накопленный другими особями опыт и знания. Их тела должны постоянно меняться, подстраиваясь под новых противников, а эмоции и разум будут служить только всеобщему благу!», - вдруг глазницы Тени почернели, и её тело тотчас растаяло в воздухе. На том месте, где только что лежал раненый человек, теперь виднелся бугристый древесный нарост, покрытый смесью мхов, высокой травы и цветов, полностью скрывший все следы невольного беглеца.
Не прошло и пары минут, как по следам Хэнка к этому самому дереву вышло трое, вооружённые явно кустарными пушками. Говорили правда они на совсем другом языке, не том, что использовали люди, упавшие с неба.
– Думаешь, он ещё жив? Видал сколько крови натекло? На одном адреналине похоже двигался, - глухой голос из-под противогаза был хриплым, намекая на явные проблемы со здоровьем.
– Не нравится мне здесь… неуютно как-то. Столько зелени я даже на фермах наших не видел. Откуда они?! Голову на отсечение даю, плохое это место, скверное. Шмалик, давай уже быстрей, заебал там ползать! – пробасил второй, самый высокий человек, легко пнув по жопе третьего, что на четвереньках обследовал каждый сантиметр вокруг дерева.
– Нет его, мужики. Как сквозь землю провалился! Или в небо взлетел… Кончились следы, нет его, - отряхнув колени, зачехлённые в чёрную выделанную кожу, поднялся третий, бывший самым маленьким из группы, - До этого места след отчётливый, а дальше даже крови нет.
– Твою мать…, - выругавшись, тот, что говорил с хрипом, вынул из нарукавного кармана небольшую чёрную коробочку, вдавив едва видную кнопку, - Лидер, след потерян. Шмалик говорит, как под землю провалился, даже крови нигде нет.
– Добро, раз мелкий так сказал, значит так и есть. Какие шансы, что этот хрен жив? – вновь проговорила рация.
– Нулевые – он крови потерял литра четыре. Да и правую ногу сильно подволакивал, значит не врал тот паскудёныш о ранах, - ответил за всех низкорослый мужчина по прозвищу Шмалик.
– Слышал тебя, мелкий, принял. Возвращайтесь!
– А я говорил, нехорошее место! Валим быстрей отсюда, - тут же зашевелился бугай, всё время нервно переминавшийся с ноги на ногу. Вскоре все трое исчезли тем же путём, каким сюда пришли, и округу снова затопил мерный шелест листвы.
** *
Налетевшие как стремительный вихрь захватчики на деле оказались вполне профессиональными, дисциплинированными бойцами с прекрасным по нынешним меркам оснащением: различная лёгкая техника, бронированная цистерна с топливом, тяжёлое и лёгкое вооружение и целый грузовик боеприпасов в довесок. О запасах воды и пищи и вовсе нет смысла упоминать.
Захватив дезорганизованных перепуганных гражданских, отпрысков былых хозяев жизни с технологичными винтовками в дрожащих руках, люди в тёмно-коричневой коже с фильтрующими масками на лицах почти сразу постарались найти общий язык с пленными. Один из людей, передвигавшийся в сопровождении двух бойцов и не носивший привычного огнестрела кустарной выделки, по мнению Зои более всего походивший на командира, вдруг заговорил на канторне – языке одной их крупнейших стран соседнего континента, являвшимся очень распространённым в прошлом. Натолкнувшись на непонимающие взгляды, он тут же перешёл на саургес, язык торговых операций, принятый международными фондами как язык посредничества, а потерпев неудачу и в этот раз, с нарастающим раздражением в голосе заговорил на языке дипломатов – вельзанском. Этот язык понимали уже все, пусть явно талантливый боевик и говорил с ощутимым акцентом.
– Ну, а так вы меня понимаете? – грозно рыкнул наконец мужчина сквозь заглушающую духоту противогаза. Даже здесь, среди сплошной зелени наученные горьким опытом обманчивости окружающей среды люди не спешили избавляться от привычной защиты.
– Удивительно, что до сих пор есть образованные люди посреди всей этой гниющей пустыни. Этот язык понимаем мы все, пусть произношение ваше и страдает, - голос поспешила взять Зои как оставшийся старший офицер и просто ответственная за все их жизни женщина. Быть может ей удастся-таки понять, что от них хотят и обеспечить как минимум выживание группы, или чем боги не шутят, выгодное сотрудничество.