Тень, что внутри.
Шрифт:
— Что там стряслось? — спросил Фаворито.
Анна заставила себя разжать пальцы, выпустить из них руку Фаворито. Включила связь между членами ее подгруппы. Рука Анны слегка дрожала.
— Выключи эту чертову камеру.
Фаворито взялся за камеру, выключил ее и положил на пол рядом с собой.
— Я не хочу, чтобы вы рассказывали о сфере, которую мы видели, — сказала Анна. — До тех пор, пока я не удостоверюсь, что все в порядке.
Она подождала, пока они кивнули.
— Что это было? — спросил Морден.
— Оно живое, — ответила Анна. — И оно наблюдало
Они просидели в молчании до тех пор, пока Стендиш не нашел их. Чтобы удержать равновесие, он ухватился за поручень над их головами. Когда он вызвал их подгруппу, коммуникатор Анны пискнул.
— Я думал, что вы прошли вперед.
Стендиш вручил Анне электронный блокнот с самыми свежими данными о буре.
— Весь наш район оказался в зоне непогоды. Скорость порывов ветра достигает семидесяти миль в час. Судя по всему, буря продлится, по крайней мере, еще несколько дней.
Анна вернула Стендишу блокнот:
— Когда мы сегодня утром просматривали данные, переданные орбитером, ничто не указывало на возможность шторма.
— Знаю. В силу каких–то причин компьютер оказался неспособным построить модель с нужной точностью. Должно быть, здесь на погоду влияют факторы, которые компьютер не принял в расчет.
Краулер затормозил и остановился, Стендишу пришлось сделать несколько шагов, чтобы сохранить равновесие.
Вставая, Анна заметила, что все еще держит руку Мордена. Хотя их разделяли два слоя толстых перчаток, она чувствовала прикосновение его руки. Обычный, человеческий контакт успокаивающе действовал на нее. Застенчиво улыбнувшись, Анна разжала пальцы, отпустив руку Мордена, она ничего не сказала, потому что любые ее слова автоматически транслировались коммуникатором всем членам ее подгруппы.
Анна переключила связь на основную группу, и прошла в носовую часть краулера. Морден, Фаворито и Стендиш последовали за ней. В иллюминатор, устроенный в носовой части машины, за клубящейся пылью и песком, временами можно было разглядеть самую большую колонну. Слева от нее, примерно в тридцати ярдах, стояли два краулера партии Чанга. Значит, он не возвращался на „Икар”.
— Яйцо исчезло, — заметил Рейзер. Он всматривался в иллюминатор. — Сначала я не был уверен. У нас из–за бури возникли проблемы со сканерами. Но вы можете увидеть своими глазами. Его там нет.
— Это невозможно, — Фаворито, работая локтями, протолкнулся к иллюминатору. — Почему бы вам не включить фары?
Когда он включил фары краулера, ответ стал очевиден. Свет прожекторов отражался от клубов пыли, сводящих видимость почти к нулю.
Рейзер снова выключил фары, и все они принялись всматриваться в перемещающиеся снаружи облака пыли.
Когда пылевая завеса на несколько секунд поредела, они смогли хорошо рассмотреть район вокруг основания колонны: покрытую трещинами, неровную, красновато–коричневую каменную поверхность. Яйцо исчезло.
— Они смогли передвинуть его? — спросил Стендиш.
Фаворито презрительно фыркнул:
— Им слишком хорошо известно, что перед тем, как перемещать столь ценный объект, его надо исследовать, нанести на карту его местоположение и проверить его на прочность.
— Может быть, они решили, что буря может повредить яйцо, и затащили его в краулер, — настаивал Стендиш.
Фаворито повернулся к Стендишу и скрестил руки:
— Оно торчало здесь тысячу лет. Быть может, в вашей группе принято так поступать. Мы работаем немного по–другому. Мы работаем головой.
— Яйцо слишком велико для того, чтобы запихнуть его в краулер, — спокойно заметил Морден. — И у них с собой не было никакого оборудования, с помощью которого ни могли бы передвинуть что–то настолько большое и настолько тяжелое. Не разломав его при этом на части.
— Ты пытался связаться с Чангом?— спросила Анна Разора.
— Пытаюсь, — убито ответил Рейзер. Ответ совершенно не в его стиле. — Никакого сигнала от коммуникаторов скафандров, никакого ответа из краулеров.
Версия, что с Чангом и его партией что–то случилось, вдруг показалась очень реальной. Анна заставила себя говорить спокойно:
— Ты просканировал район на наличие признаков жизни?
— Не получаю никаких сигналов. Но, может быть, это сканеры врут?
— Не пробовал определить их местонахождение по сигналам маячков?
В коммуникатор каждого скафандра был вмонтирован маленький маячок.
Рейзер выглядел, как потерявшийся щенок:
— Засек только один, неподалеку от колонны.
Сердце Анны бешено забилось.
— Мы разделимся на две группы. Рейзер и Стендиш — берите первую группу. Ваша задача — осмотреть краулеры. Я с Фаворито, Морденом и оставшимися техниками прочешу район вокруг колонны.
Рейзер бросил взгляд на сканеры, будто их показания могли измениться.
— Пошли, — скомандовала Анна.
Когда они вышли наружу, показалось, что песчаная буря усилилась. Видимость в среднем составляла около тридцати пяти футов. Иногда Анна могла видеть дальше, хотя пыль и песок пролетали так быстро, и бились о стекло шлема с такой яростной силой, что временами Анна не могла разглядеть землю у себя под ногами. Это было опасно, потому что поверхность была неровной.
— Держитесь вместе, — скомандовала Анна Рейзеру и Стендишу, когда они направились к краулерам во главе группы из двадцати техников.
Анна построила оставшихся техников шеренгой на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и они двинулись по направлению к колонне. Если там что–то есть, то Анна найдет это. Что бы ни случилось с яйцом, пусть Чанг и его люди будут живы и здоровы и пережидают непогоду в безопасности краулера, молилась она. Но что могло произойти с яйцом? Она подумала о тех глазах, смотревших на нее с таким выражением, будто они наблюдали за ней. Если раса, населявшая эту планету, до сих пор жива, вероятно, ведя подземный образ жизни, или каким–то образом спрятавшись, то могло ли случиться так, что они засекли зонд и ждали „Икар”? А сейчас наблюдали за ними? Анна сказала себе, что слишком спешит с выводами, и сосредоточилась на том, как удержаться на ногах на неровной, каменистой поверхности.