Тень Цитадели
Шрифт:
— Тут не хватает внешнего контура, — механически говорю, натыкаясь на подпись внизу страницы, — Узы крови?
Дальше идёт подробный порядок нанесения рун, чуть ниже расшифровка каждой. Прямая вертикальная палочка — исток, похожая на букву «Ж» — рок, значок молнии — сила, кривая «Х» — дар. Это не просто рисунок татуировки, любая линия несёт в себе смысл.
— Да, — Краст с гордостью поглаживает бороду, — Эта книга всего в двух экземплярах. В ней собрана чёрная тысяча заклятий.
— А почему чёрная? — фыркаю я, выпрямляясь, —
Но тут же ловлю осуждающий взгляд Мирона, кажется только что сморозила очередную глупость.
— Черная тысяча — это сборник запрещённых заклинаний, — спустя мгновение, отвечает мужчина, — Магия крови. Белый и золотой сборники вполне в ходу, а этот официально уничтожен.
Уничтожали, уничтожали, да не выне… Тьфу, не ко времени шутка.
— Его запретили до создания первой жрицы? — стараюсь не показывать заинтересованность.
В голове в это время целый ворох мыслей и догадок. Жаль, что я не знаю значения всех символов. Там определённо зашифрована целая история.
— Сразу после, — гном нежно поглаживает корешок книги, — Наверное, сами испугались получившийся твари.
— Откуда же у тебя столь редкая книга? — не сразу замечаю, что от избытка эмоций кусаю губу до крови.
Хозяин лавки немного замялся, бросая косые взгляды на мага.
— Его жена эльфийка, — отвечает тот, вгоняя карлика в краску, — Бывший придворный советник от Лихолесья.
Впервые вижу гнома, женатого на остроухой, тем более, входящей в высшие круги. Это бред какой-то. Представить тонкую будто лоза, гибкую, чарующей красоты девушку и бородатого, низкорослого мужичка в одной постели сложно даже с моей фантазией. Но, оказывается, любовь бывает зла настолько.
— Простите, — в мозгу рождается абсолютно идиотский и бестактный вопрос, — А дети у вас с женой есть?
Краст с неподдельным ужасом смотрит то на меня, то на мага.
— Есть! — отмахивается Мирон, — Гномьи кланы очень многочисленны и лояльно относятся к смешанным бракам.
— То есть, считают, что гномья кровь сильнее?
— Лисса! — закатывает глаза мужчина, — Не ко времени твои дурацкие вопросы!
Мир злиться, меряя лавку широкими шагами. Плечи расправлены, спина напряжена до предела, а на лбу залегла глубокая борозда. Что за вселенская дума в вашей голове, господин Вяземский? И чем она грозит мне?
— Для чего используют эти «узы»? — перевожу взгляд обратно на гнома.
— Создание кровных связей с высшими демонами, — тихо говорит маг, все еще погруженный в мысли.
Приехали, от удивления даже присвистываю.
— Дай бумагу и карандаш, — прошу у хозяина лавки, — Смотрите, — по памяти быстро набрасываю внешний контур печати, — Здесь и здесь, — выделяю две руны жирным, — И все это с двойным контуром.
— Это невозможно, — машет головой Мирон, — Ты что-то забыла или не правильно поняла.
— Ну почему же! — карлик, напротив, с интересом сравнивает мое творчество с книгой, — Контур подчинения, очень может быть.
Мне становится дурно, от осознания происходящего. Демоны? В создании первой жрицы участвовали демоны? Может плюнуть на все, заявиться в Цитадель и выбить информацию у Верховной? Ну или получить вечное заключение. У меня вырывается нервный смешок. Перспективы так себе.
— И что в итоге? — провожу рукой по лицу, стараясь сосредоточиться, — Хотите сказать, что внутри меня демоническая сущность?
— Да нет, — отмахивается гном, — Было бы слишком просто.
— Скорее всего ты с ними в кровном родстве, — задумчиво произносит маг, — Краст, так как насчёт артефакта? — добавляет, поднимая голову.
Хозяин лавки скептически смотрит на меня, перебирая бороду. На его лице читается одновременно брезгливость и интерес мастера.
— Можно подобрать что-то помягче, — после чего гном буквально исчезает в огромном сундуке, стоящем за прилавком.
— Вы ещё заново печать нарисуйте, — бурчу я, закрывая глаза.
Пусть делают, что хотят, но мне жизненно необходимо передохнуть, хотя бы полчаса.
21
— Как ты меня нашёл там? — мой голос звучит тихо, потому что сама боюсь своих слов.
— Потому что искал, — Мир аккуратно убирает прядь волос с моего лба.
Он такой близкий и родной, что щемит сердце. Я же не могу без него, пора это признать. Прости Терр, твоя ученица пала низко и прямо в объятья мага. Простишь ли ты меня? И есть ли что-то по ту сторону смерти тени? Кто знает, но с ним чувствую себя снова живой.
— Зачем тогда бросил нас? — вырывается сам собой идиотский вопрос.
Маг молча касается губами моего лба, прижимая к себе сильнее. Такой большой и тёплый, в своей дурацкой шапочке сейчас особенно напоминает довольного кота.
— Ответь, — голос предательски дрожит, — Мне важно знать.
Ещё немного, и я действительно расплачусь. За долгие годы впервые появился человек, которого захотелось назвать родным. Можно сколько угодно бегать от себя, прикрываться долгом, тенью, Цитаделью, да хоть сезоном цветения лютиков, но этот факт уже не изменить. Он — родной.
— Нужно было закончить дела, — теперь губы прикасаться к виску, — Я скучал.
С неба падают пушистыми хлопьями снежинки. Можно же просто прижаться к нему, и обойтись без скандалов. Мир целует жадно, требовательно, и я отвечаю, расплавляясь в его руках. К феям выяснения отношений, к феям случайных прохожих, к феям Цитадель.
Просыпаюсь резко, словно кто-то толкнул. Сон оставил в голове томную поволоку и искушённых в кровь губы. Когда там по приметам снятся вещие? Наверняка не сегодня. Потягиваюсь в постели, отмечая, что рука и плечо совсем не болят. Хороший знак.