Тень демона
Шрифт:
А я ведь во всеуслышание заявляла, что я не демон.
Ку’Сокс шел к нам, расталкивая на пути верблюдов и тюки с тканью, пока не оказался возле нашего грубо отесанного стола. Его седые волосы были гладко зачесаны назад, на нем был мужской вариант моего облачения. Позвякивая украшениями, он с отвращением осмотрел меня с ног до головы, на лице не было и тени беспокойства, хотя я почти зажарила его в Маргаретвилле. Он начал произносить злобную речь, нацеленную на меня, и я заметила еле сдерживаемую ненависть Тритон и Ала. Сердце забилось быстрее. Ку’Сокс не мог сунуть меня подмышку и переместиться, пока не уверен, что это
Трент хотел, чтобы я прокляла его.
«Почему я должна идти на такой риск?», — подумала я, когда Ку’Сокс начал подрывать авторитет Ала. Он напоминал о событиях, которые произошли тысячи лет назад, но все еще приводили Ала в ярость. Почему я должна проклясть Ку’Сокса оставаться в той же реальности, в которой находилась сейчас сама? Но потом я задумалась об этом всерьез, замерла и повернулась к Ку’Соксу. Если я передам проклятие ему — а Трент считал, что мне это по силам — то я не буду здесь заперта. Я все еще буду изгнана из своей реальности, но с этим-то проще разобраться. Так ведь, да?
Восстановление способности возвращаться в реальность, даже на короткое время, не было большим достижением, но после перспективы прожить всю жизнь в Безвременье и никогда больше не увидеть солнца, Айви и Дженкса, я уцепилась за этот план, как за спасательный круг. Моя нога дернулась, и Тритон перевела на меня пристальный взгляд своих черных глаз. Демоница кивком согласилась с невеселыми мыслями, которые, видимо, легко читались у меня по лицу. Все остальные внимательно слушали Ку’Сокса, который сейчас нес бред о чистоте и гибридах, загрязняющих генетический бассейн.
Переведя взгляд с Тритон на утоптанную землю, я слегка коснулась линии, радуясь, что волосы смазаны маслом и не могут выдать меня, развеваясь на невидимом ветру. В меня скользнула крохотная частичка безвременья, настолько малая, что ее никто не смог бы заметить, но я была уверена, что Тритон ощутила ее. Она покачивала босой ногой, переводя подведенные черной краской глаза с меня на Ку’Сокса, и ее гнев сменился едва заметным намеком на злорадную улыбку.
У меня затряслись колени, появилась странная дрожь. Что-то почти гудело в ушах, а может — в душе. Я медленно потянулась внутрь себя и с удивлением обнаружила, что могу почувствовать проклятье, наложенное на меня Трентом. Оно было со мной не долго, и чуждое, маслянистое ощущение следов эльфийской магии дало легко его найти, как почти незаметную боль. Еще странней было то, что проклятие ощущалось в моем ци как металлическая стружка, которая сама тянется к Ку’Соксу, как цветок к солнцу. Проклятье было создано для него, так же как фокус — для вервольфов. И оно хотело вернуться назад.
Черт побери, я и правда смогу сделать это.
Плечи напрягались, и я начала рыться в памяти, пытаясь припомнить слова, которые Трент использовал, чтобы вобрать коллективную энергию и наложить проклятье. Одна фраза, чтобы передать его, еще одна, чтобы разорвать связь и препятствовать его возвращению. Что-то о заслуженном наказании?
Тритон наблюдала за мной, пока Ку’Сокс пускал пыль в глаза и размахивал руками, пороча мою мать, отца и Ала одновременно. Я собрала из своего ци проклятие, все, до последней частички, и зажала в кулаке. Оно причиняло боль и пульсировало, как будто я удерживаю взрывающуюся бомбу.
«Si peccabas, poenam meres». Это фраза активации. Я так и знала. Я могу сделать это!
— Она не демон! — воскликнул Ку’Сокс в конце своей речи и развернулся в освещенном круге, блеснув фиолетовой одеждой. — И она должна быть уничтожена!
— Докажи! — крикнула я и выпустила проклятье. Оно сверкнуло в моей руке, как черное пламя, и прыгнуло на Ку’Сокса прямо через стол.
Тритон схватила блюдо с сыром, чтобы его не разбили. Бокалу Ала не повезло, и вино разлилось на деревянном столе, как кровь. Свеча резко вспыхнула. Отскочив, я задела висящую лампу и облила горящим маслом демонов, наблюдавших за этой сценой. Раздались встревоженные крики и звук отодвигаемых скамей. Внезапное напряжение в лей-линии окружило меня струйками, похожими на стекло.
Глаза Ку’Сокса расширились, и тут я прыгнула к нему, сжав руки на его шее, и мы вместе упали на землю.
«Si peccabas, poenam meres!», — в отчаянье подумала я, увидев путь к свободе в удивленном выражении на лице Ку’Сокса.
Восторг заполнил меня, когда я ощутила болезненное покалывание, и проклятье начало покидать меня. Все сработало, и я корчилась от боли, пока проклятье вливалось в Ку’Сокса, который кричал от ужаса.
— Снимите ее! — закричал Ку’Сокс, и кто-то, схватив за рубашку, оттащил меня в сторону. — Снимите ее с меня!
— Нет! — взвыла я. Я еще не закончила. Я не заперла его в нем!
«Facilis descensus Tartaros!», — отчаянно подумала я, и глаза расширились, когда я почувствовала, как проклятье растянулось между нами, словно резиновая лента. И с резким щелчком, от которого даже Тритон подскочила, оно оторвалось от Ку’Сокса, хотя хотело остаться с ним, и вновь вонзилось в меня. Я сделала что-то не так. Не сработало!
— Нет, нет, нет! — в ярости прокричала я, когда поднимавшийся дисбаланс просто исчез, а окружающие меня демоны рассмеялись, решив, что я просто пыталась выцарапать ему глаза. — Отпустите меня, идиоты!
Я все сделала неправильно! Я сделал что-то не так, или эти слова не сработали, но проклятье осталось у меня!
Рука Ала обхватила меня за талию, физически прижимая к себе, мои ноги едва касались тростниковой циновки, а я продолжала вырываться.
— Никаких драк в «Дальянсе», Рэйчел, — тихо проговорил он, и я оттолкнула его руку, как только ощутила, что снова стою на земле.
— Ты видел, что я могу! — крикнула я Ку’Соксу, радуясь, что избавилась от головного убора, который сейчас валялся на полу разбитый. — Если еще хоть раз прикоснешься ко мне, я тебя закопаю! — угрожающе закончила, голос от разочарования перешел в шипение.
Все вокруг смеялись, кроме Ала, нервно стоявшего возле меня, и Тритон, которая ощутила, что я собиралась сделать. Дали стоял в стороне, понимая, что что-то произошло, но не зная что. А Ку’Сокс замер, на лице у него застыла гримаса боли, и он понимал, как близка я была к тому, чтобы вернуть проклятье. Почему все не сработало?
Ку’Сокс медленно поднялся, отмахнувшись от помощи доброжелателей, и вновь стал напыщенным. Он посмел лишь мельком встретить мой взгляд, в его глазах осторожность мешалась с ненавистью. Но я-то видела, как он вопил, словно трусливая девчонка, и знала, что сейчас он был насмерть перепуган.