Тень дракона
Шрифт:
Ушел гордо, красиво. Что дальше? На крыльце – опера. И мало ли кто еще там может быть. Хорунжий вдруг подстраховался и поставил еще пару своих орлов. И менты начнут тузить ребят Хорунжего, а те – давать сдачи. Но уйти не получится все равно.
Шатов нажал кнопку вызова лифта. Пешком, конечно, надежнее, но можно встретиться с возвращающимся Хорунжим. Первый этаж.
С первого этажа, кстати, тоже нужно будет как-то выбираться. Шатов вышел из лифта, огляделся. Никого.
Интересно, как это все будет выглядеть со стороны? Шатов нажал на кнопку звонка двухкомнатной квартиры.
– Кто?
– Сосед с восьмого этажа, Шатов.
Дверь открыл хозяин, сорокалетний временно неработающий Гриша. Совершенно классический экземпляр, сочетающий пролетарскую гордость с патологической ленью.
– Гриша, мне нужно выпрыгнуть с твоего балкона, – без всяких обиняков сообщил Шатов.
– Чего? – не понял Гриша.
– Потом объясню, – Шатов легонько отодвинул благоухающего перегаром хозяина с дороги, и прошел к балкону.
С ободранного дивана возле стены на Шатова уставилась потрепанного вида мадам.
– Я на секунду, – зачем-то пробормотал Шатов, вышел на балкон и осмотрелся.
Балкончик высокий, от края перил до земли – метра три с половиной.
Шатов сел на перила, свесив ноги наружу. Спрыгнул, придерживаясь правой рукой.
– Пьяный, что ли? – спросил Гриша, выглядывая с балкона.
– С похмелья, – ответил Шатов.
Дождь, слава богу, немного стих. Капли крупные, но редкие. Если бы Шатову немного изворотливости – прошел бы между ними. Как политик из анекдота.
Бежать не нужно, напомнил себе Шатов. Это привлекает всеобщее внимание. И не так страшно, что всеобщее, как то – что внимание конкретных заинтересованных личностей.
Пока все идет нормально. Ушибленный парень в ванной еще в себя не пришел. Вика… Как она все это будет объяснять? Ладно, проехали.
Шатов вышел к дороге, посмотрел по сторонам. Автобус и троллейбус нам противопоказан. Будем ловить «тачку». Если остановится первая – значит, сегодня мне повезет, загадал Шатов. Если только вторая… Везти мне будет до самой смерти, оборвал грустные мысли Шатов.
Из дождя вынырнули «жигули» и с готовностью притормозили возле Шатова.
– Далеко? – спросил водитель.
– В центр, – немного поколебавшись, сказал Шатов.
Переднее сидение… Шатов, поколебавшись, захлопнул переднюю дверцу и сел на заднее сидение. Так спокойнее. Мало ли что… Тут вот вчера таксисту горло перерезали. А вдруг таксисты решили сравнять счет?
Глупости лезут в голову беспрерывно. От них приходится отбиваться, распихивать их в разные стороны, чтобы освободить место в мозгу для мыслей трезвых. Куда, например, направить свои стопы Евгению Шатову?
И это не самый простой вопрос.
Хорунжий – человек энергичный. И возможности у него достаточно широкие. Громадные возможности. Найти Шатова в городе за час он не сможет, но если очень захочет, то…
– Район Динамовской знаете? – спросил Шатов.
– Да, – не оборачиваясь, кивнул водитель.
– Не доезжая Авиаторов, на углу.
– Понял.
Хорошо, когда попадается понятливый таксист. И спокойный. Не лезет с расспросами, следит за дорогой, притормаживает на перекрестках и пропускает пешеходов.
А зачем ты, Евгений Шатов, собрался на базу к майору Сергиевскому? Можешь объяснить? Особой нежности они к нему не испытывают, это Шатов знал очень хорошо. Ну и пусть. Зато и Хорунжий не полезет, не станет нарушать свое инкогнито.
– Полный город ментов, – пробормотал водитель, – ловят кого?
На повороте возле парка стояла машина, возле нее маячили двое в бронежилетах, касках и с автоматами.
– И так везде? – спросил Шатов.
– По всему городу. И патрули ходят. Слух пошел, что ловят убийцу таксиста.
И слух не врет, подумал Шатов. Действительно, ловят убийцу таксиста. И таксиста в том числе.
Что он будет говорить Сергиевскому? Расскажет о Хорунжем? А если…
У Шатова по спине пробежал холодок. А ведь Сергиевский давал понять, что имеет информацию, которой располагал только Хорунжий. Черт! Остановить машину, мелькнула паническая мысль, и, словно подчиняясь ей, «жигули» остановились.
– Приехали, – сказал водитель.
Шатов автоматически сунул руку во внутренний карман куртки. И ведь остановился возле самого дома, как раз напротив ворот.
Где же деньги? Шатов, начал торопливо обследовать карманы куртки. Если Вика пошутила, то это будет смешно. Есть. Шатов обнаружил в боковом кармане свой паспорт, удостоверение союза журналистов и… Мама, где ж она столько денег взяла? И наши, и с прозеленью.
– Спасибо, – Шатов протянул купюру и вышел из машины.
Можно было, конечно, не выходить, а попросить отвезти в другое место, но что-то подсказывало Шатову, что постоявший просто так автомобиль, может вызвать интерес у часового внутри. И он свяжется с блокпостом на углу. И вот тогда Шатов станет рассказывать сказки народов мира.
С другой стороны, то, что Сергиевский работает на Хорунжего, еще не факт, а если и факт, то сразу, в лоб, он не станет Шатова отдавать Хорунжему. В присутствии других оперов Шатов сможет связаться с Управлением и попросить, чтобы с ним поговорил кто-то из начальства. А оно Сергиевского не любит.
Но это – на крайний случай.
И дождь практически стих. Светлее от этого не стало, не май месяц, но стало как-то комфортнее. Улица перед домом освещается ярко, дежурный сержант, небось, смотрит на монитор и удивляется, чего это Шатов топчется на улице, а в дом не идет.