Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия
Шрифт:
Тогда он отослал от себя Карлотту.
Сцена была не из приятных.
– Ты должен уйти со мной, – требовала она. – Они тебя не остановят. Пойдем.
– Я не пойду, – ответил Боб. – Наверняка неполадки в местной политике. Кто-то не хочет, чтобы я здесь был, – то ли сам Наресуан, то ли кто-то другой.
– Если ты считаешь, что тебе безопасно остаться, то нет смысла мне уезжать.
– Здесь ты не сойдешь за мою бабушку, – заметил Боб. – Сам факт, что у меня есть охранник, меня ослабляет.
– Избавь меня от этой сцены, которую ты хочешь сыграть! – фыркнула Карлотта. – Я знаю,
– Если Ахилл уже знает, где я, значит он глубоко запустил лапы в Бангкок и мне здесь не скрыться. А ты можешь. Информация о том, что со мной пожилая женщина, могла еще до него не дойти. Но скоро дойдет, а тебя он хочет убить не меньше, чем меня. Мне не хочется еще и за тебя волноваться.
– Ладно, я уеду. Но как мне с тобой связаться, если ты никогда не сохраняешь один и тот же адрес?
Боб дал название своей папки на анонимной доске объявлений и ключ шифрования. Она выучила их наизусть.
– Еще одно, – сказал Боб. – В Гринсборо Питер что-то говорил насчет того, что читал твои докладные.
– Я думаю, он соврал, – ответила Карлотта.
– А я по твоей реакции думаю, что, читал он их или нет, такие докладные были, и ты не хочешь, чтобы я их прочел.
– Действительно были и действительно не хочу.
– И это вторая причина, по которой я хочу, чтобы ты уехала.
На лице Карлотты отразился гнев.
– Ты не веришь моим словам, что там нет ничего, что тебе надо сейчас знать?
– Мне все надо о себе знать. Все мои сильные и слабые стороны. Ты знаешь обо мне что-то, что сказала Граффу и не сказала мне. И сейчас не говоришь. Ты считаешь себя вправе решать за меня. Это значит, что мы все-таки не партнеры.
– Что ж, хорошо, – сухо сказала Карлотта. – Я действую в твоих же интересах, но понимаю, что у тебя другая точка зрения.
Боб достаточно хорошо знал Карлотту и понимал, что она сдерживает не гнев, а горе и досаду. Финт насчет ее докладных заставил ее согласиться на отъезд. А Бобу эта история действительно была неприятна.
Через пятнадцать минут сестра Карлотта уже была на пути в аэропорт. Через девять часов в шифрованную папку Боба на доске объявлений пришло сообщение. Карлотта была уже в Маниле, где могла исчезнуть в католическом монастыре. Насчет ссоры – если ее можно было так назвать – не было сказано ни слова. Только упоминалось кратко «признание Локка», как его назвали журналисты. «Бедный Питер, – писала Карлотта. – Он так долго скрывался, и теперь ему будет очень трудно привыкнуть к тому, что приходится сразу сталкиваться с последствиями своих слов».
Боб ответил по ее защищенному адресу в Ватикане: «Я только надеюсь, что Питеру хватило мозгов убраться из Гринсборо. Что ему сейчас нужно – так это сбежать в какую-нибудь малую страну и набраться там административного и политического опыта. И поруководить хотя бы городским водопроводом».
«А мне, – подумал Боб, – нужны солдаты, которыми я буду командовать. За этим я сюда и приехал».
После отъезда Карлотты прошли недели, но молчание все длилось. Вскоре стало очевидно, что Ахилл здесь ни при чем, иначе Боб уже был бы мертв. И открытие, что Локк – это Питер Виггин, тоже не имело к этому отношения: застой начался еще до того, как Питер опубликовал свое заявление.
Боб стал заниматься любой работой, которая могла бы иметь смысл. Хотя у него не было доступа к картам штабной детальности, обычные спутниковые карты были в его распоряжении, карты территории между Индией и сердцем Таиланда – суровой горной страны Северной и Восточной Бирмы, подходы со стороны Индийского океана. У Индии был значительный по меркам региона флот, и она могла бы попытаться пройти Малаккский пролив и ударить по Таиланду с залива. Ко всем возможностям надо было быть готовым.
Некоторые основные сведения о структуре армий Индии и Таиланда можно было взять из сетей. У Таиланда были мощные военно-воздушные силы, дававшие шанс на достижение господства в воздухе, если удастся защитить базы. Поэтому было бы важно иметь возможность срочно развернуть взлетно-посадочные полосы в тысяче мест, а такое инженерное предприятие было бы по плечу таиландской армии, если сейчас провести учения и разместить по всей стране людей, топливо и запчасти. Такая же организация в сочетании с минными полями была бы лучшей защитой от высадки с моря.
Другим уязвимым местом индийской армии должны были быть линии снабжения и пути наступления. Поскольку стратегия Индии не могла не включать использование огромных армий, защита должна была состоять в том, чтобы держать эти армии голодными и все время беспокоить воздушными налетами и вылазками партизан. А если, как было вероятно, индийская армия достигнет плодородной равнины Чао-Фрайа или плато Аорай, надо будет, чтобы они нашли там выжженную землю, а запасы продовольствия – те, что не будут уничтожены, – были рассеяны и спрятаны.
Стратегия жестокая, поскольку вместе с индийской армией пострадает и тайский народ, и пострадает даже сильнее. Значит, разрушение должно быть организовано таким образом, чтобы его осуществили в последнюю минуту. А также, по мере возможности, надо будет эвакуировать женщин и детей в удаленные районы или даже в лагеря беженцев в Лаосе и Камбодже. Конечно, границы индийскую армию не остановят, но труднопроходимая местность может остановить. Имея множество изолированных целей, индийская армия будет вынуждена распылить силы. Тогда – и только тогда – будет иметь смысл начать уничтожение небольших групп индийских сил партизанскими налетами или даже серьезными боями там, где таиландская армия будет иметь временное численное превосходство и подавляющую поддержку с воздуха.
Судя по всему, что Бобу было известно, в этом и состояла военная доктрина руководства тайской армии, и такие предложения могли только раздражать их главный штаб или давать понять, что Боб считает себя умнее их.
И поэтому он тщательно выбирал выражения для своей докладной записки. «Как вами, несомненно, уже сделано» или «Как вы, насколько я понимаю, предусмотрели». Такие фразы тоже, конечно, могли иметь обратный эффект, если они не предусмотрели, – тогда они звучали бы покровительственно. Но что-то надо было делать, чтобы прервать этот заговор молчания.