Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия
Шрифт:
Петра перестала улыбаться, ее лицо превратилось в маску злобы. Она явно не хотела, чтобы Ахилл смог уйти.
Но она все еще надеялась остаться в живых – вот почему она ничего не сказала, и Ахилл не узнал, что она требовала его смерти, пусть даже ценой своей собственной.
О чем она забыла – это о том факте, что китайскому офицеру достаточно было выполнить минимальные условия успеха задания: он должен был улететь вместе с Ахиллом. Если нет, то погибнет еще много людей, а ради чего? Худшее Ахилл уже сделал. Теперь никто не станет верить ни одному его слову. Он еще может достигнуть
Он будет выигрывать битвы и войны, может быть, даже добьется триумфа, но он, подобно Калигуле, превратит людей своего окружения в убийц. Когда он погибнет, его место займут люди столь же злобные, но, быть может, не столь безумные. Убить его сейчас – от этого уже ничего в мире не изменится.
А сохранить жизнь Петре – это изменит мир для Боба. Он допустил ошибки, из-за которых погибли Проныра и сестра Карлотта. Но сегодня он не сделает такой ошибки. Петра будет жить, потому что ни о каком другом исходе Боб думать не будет. Ей даже права голоса не будет дано в этом вопросе.
Полковник взвешивал ситуацию.
Ахилл этого не делал.
– Я иду к вертолету. Палец у меня лежит на курке. Не заставь меня вздрогнуть, Боб.
Боб знал, что думает Ахилл. «Успею ли я в последний момент убить Боба, или надо будет отложить это удовольствие до другого раза?»
И в этом было преимущество Боба, потому что его мысли не были затуманены жаждой мести.
Да нет, понял он, затуманены. Он тоже ищет способ спасти Петру и при этом убить Ахилла.
Полковник подошел ближе и встал позади Ахилла, который произносил свое обращение к Бобу.
– Этот юноша – архитектор великой победы Китая и должен быть доставлен в Пекин, где будет вознагражден. Об армянской девушке в моих приказах не говорится ничего.
– Дурак, без нее они нам даже взлететь не дадут! – рявкнул на него Ахилл.
– Сэр, я обещаю вам, я даю слово чести. Хотя Ахилл убил женщину и девочку, которые ему ничего, кроме хорошего, не сделали, и заслужил за свои преступления смертной казни, я его отпущу. И вас отпущу.
– Тогда наши задачи не противоречат друг другу, – сказал полковник. – Я согласен на ваши условия, если вы также обеспечите, чтобы с моими людьми, которые здесь останутся, обошлись как с военнопленными.
– Согласен, – ответил Боб.
– Я здесь командую, и я не согласен, – заявил Ахилл.
– Здесь командуете не вы, сэр, – заметил полковник.
Боб точно знал, что собирается сделать Ахилл. Он на миг отведет пистолет от головы Петры, чтобы застрелить полковника. Он думает, что этот ход застанет всех врасплох, но Боб его ждет. Его рука с пистолетом, заряженным транквилизатором, уже поднималась, когда Ахилл только начал движение.
Но не только Боб знал, чего ожидать от Ахилла. Полковник намеренно встал к Ахиллу настолько близко, что, когда тот развернул пистолет, он выбил у него оружие. В тот же момент другая рука полковника хлестнула Ахилла по локтю, и, хотя на вид в этом ударе почти не было силы, рука Ахилла повисла плетью. Он завопил от боли и рухнул на колени, выпустив Петру. Она тут же бросилась в сторону, и в этот момент Боб выстрелил. В последний момент он сумел нацелиться, и тонкая ампула ударила в рубашку Ахилла с такой силой, что, хотя сама ампула сплющилась, транквилизатор пробил ткань и проник в кожу Ахилла. Ахилл тут же свалился.
– Это только транквилизатор, – сказал Боб. – Примерно через шесть часов он очнется с головной болью.
Полковник стоял не сгибаясь, будто даже не замечая Ахилла, не сводя глаз с Боба.
– Заложника теперь нет. Ваш враг повержен. Насколько остается в силе ваше слово, сэр, когда переменились обстоятельства, в которых оно было дано?
– Люди чести, – ответил Боб, – братья друг другу, какой бы мундир они ни носили. Можете грузить его и улетать. Я рекомендовал бы вам лететь в одном строю с нами, пока не выйдем за южную границу обороны Хайдарабада. Там вы ляжете на свой курс, а мы – на свой.
– Это разумно, – согласился полковник.
Он нагнулся поднять бесчувственное тело Ахилла. Это было непросто, и Боб, несмотря на свой малый рост, шагнул вперед ему помочь и поднять ноги Ахилла.
Петра уже стояла на ногах, и Боб, заметив, что она смотрит на пистолет Ахилла, почти прочитал ее мысли. Очень соблазнительно было убить Ахилла из его собственного пистолета – а Петра слова не давала.
Но она не успела даже двинуться, как заряженный ампулами пистолет Боба уставился на нее.
– Ты тоже можешь проснуться через шесть часов с головной болью, – предупредил он.
– Нет необходимости, – ответила она. – Я знаю, что твое слово связало и меня.
Больше не глядя на пистолет, она помогла Бобу поднять Ахилла за ноги.
Тело Ахилла перевалили на палубу вертолета. Сидевшие внутри солдаты приняли его и отнесли поглубже – наверное, туда, где его можно будет привязать на время полета. Вертолет был набит битком, но только людьми – не было снаряжения или тяжелых боеприпасов, значит нагрузка нормальная. Просто пассажирам будет неудобно.
– Вам не стоит лететь на этом вертолете, – сказал Боб. – Я вас приглашаю лететь с нами.
– Но вы летите не туда, куда я.
– Я знаю этого мальчика, которого вы только что приняли на борт. Даже если он, проснувшись, не вспомнит, что вы с ним сделали, ему кто-нибудь расскажет, а после этого вы будете обречены. Он не забывает никогда. Он вас наверняка убьет.
– Тогда я погибну, повинуясь приказам и выполняя задачу, – ответил полковник.
– Убежище, – сказал Боб, – и жизнь, посвященная освобождению Китая и других стран от того зла, которое представляет собой этот человек.
– Я знаю, что вы желаете мне добра, – ответил полковник, – но у меня болит душа, что мне предлагают такую награду за предательство моей родины.
– Вашей страной правят люди без чести, – сказал Боб. – А держит их у власти честь людей, подобных вам. Так кто же предает родину? Нет, сейчас не будем спорить. Я лишь заронил в вас зерно сомнения, чтобы оно вас мучило. – Боб улыбнулся.
Полковник улыбнулся в ответ:
– Значит, вы дьявол, сэр, какими мы, китайцы, всегда считали европейцев.