Тень Хатшепсут
Шрифт:
Прочитать имя удалось не сразу. У меня, наверное, от волнения, всё плыло перед глазами, но секунды через две я уже знала, как зовут моего рыжего незнакомца: Эдуард Петиисе. Заковыристо. Ну и что это мне даёт? Я задумчиво покрутила в руке печатку, красиво сделанную под старину, разглядывая символ, от которого тоже, казалось, исходил лёгкий дымок, словно он сам был оттиском этого дыма. Ну и что? Каждый по-своему с ума сходит – у Ленки, например, перстень в виде розовой кошки, и это ничего не значит. На миг моё сознание , казалось , помутилось , потому что сквозь струи дыма я увидела жуткую картину жертвоприношений в каком-то старинном тёмном храме.
Я оглянулась вокруг,и
Одновременно с этим из ванной послышались шаги. «Рыжий ураган» вот-вот должен был выйти. Я бросилась наутёк, стараясь не шуметь, но так и не успела покинуть номер , а только затаилась за открывшейся дверью ванной.
Выходя, он остановился на миг , а у меня сердце ушло в пятки. Эта секунда показалась вечностью – миг толщи времён, пронёсшихся между нами, разделёнными открытой дверью. Затем, когда я уже чуть было не вскрикнула от напряжения и страха, «рыжий ураган» по имени Эдуард, уверенным шагом отправился в комнаты. В это время, я вполне могла бы выскользнуть из номера и стремглав броситься туда, где, ничего не подозревая, мирно спала Ленка. Но скрыться,и даже просто пошевелиться, не было сил. Безумно хотелось посмотреть на него. Я осторожно выглянула из-за двери ванной комнаты и замерла, но уже не от страха, а от восторга.
Эдуард стоял , повернувшись ко мне мускулистой спиной, и, казалось, прислушивался, слегка повернув голову. Сейчас, когда из одежды на нём было только небольшое полотенце на бёдрах, особенно бросалась в глаза красота его тела. Но мой взгляд приковали к себе не его на?ачанные мышцы, а татуировка , покрывавшая всю видимую часть спины и спускавшаяся ниже, где пряталась под покровом махровой ткани. На татуировке был изображён анкх – египетский крест жизни, словно заменявший собой позвоночник. На нём красиво располагались цепи иероглифов, среди которых мне особенно бросились в глаза знаки, похожие на кирку с раздваивавшейся ручкой. Был и з?акомый мне символ сидящего ушастого и хвостатого зверя, о котором мне говорил египтолог.
Эта замысловатая татуировка приковывала взор своей красотой и, казалось, жила своей жизнью: надпись на кресте едва заметно двигалась, перетекая внутри кольца вечной жизни, венчающего а?кх. Конечно, это могла быть просто оптическая иллюзия, но она выглядела такой пугающе настоящей! Я осторожно потянула из кармана свой мобильный, что бы сфотографировать татуировку, не забыв при этом поставить его на беззвучный режим. В тот самый момент, ?огда я нажала на кнопку, желая запечатлеть увиденное, «рыжий ураган» сдернул полотенце, обмотанное вокруг его бёдер, и небрежно бросил его на спинку стула.
?еня будтo обдало жаром пустынь, всколыхнувшим во мне все тайные желания. Боже, как мне хотелось быть с ним сейчас! Но сокол из ожерелья снова обжёг кожу, словно предостерегая от чего-то. Разум не мог сейчас в полной мере осознать это предупреждение. В моей жизни было достаточно мужчин, но ни один из них никогда не оказывал на меня такого влияния. В этом человеке была какая-то необъяснимая волнующая и страшная сила! Пока я думала об этом, Эдуард, не оборачиваясь , прошёл в глубь комнаты к окну , а за дверью, через которую я вошла в его номер , послышались осторожные шаги, а затем и негромкий стук.
– Войдите! – громогласно прозвучало в ответ.
Вот это быстро привело меня в чувство. Я вдруг чётко поняла, что сейчас в номер кто-то войдёт и увидит меня! Я снова высунулась из-за двери ванной. Эдуарда не было видно, потому что он уже перешёл в другую часть комнаты. Улучив момент, я пробралась в ванную и прикрыла за собой дверь, оставив маленькую щёлочку, что бы наблюдать за происходящим. Несмотря на страх, мне безумно хотелось узнать, кто же пришёл к «рыжему урагану». Может, тот, за кого он принял меня? Послышались шаги. Это Эдуард, уже одевшись , подошёл к входной двери, встретив своего гостя.
Они быстро прошли в комнату, говоря на каком-то странном наречии, которого я не могла понять. Это было сочетание мягких и грубых величественных звуков, отрывисто произносимых говорившими. Точно не арабский. Часть их беседы я записала на телефон. Судя по оттенкам речи, Эдуард спрашивал своего гостя о чём-то и был слегка удивлён , а тот оправдывался. Я выглянула из ванной. Выйти не было никакой возможности. Они находились слишком близко: рыжий и тот служитель отеля, который провожал меня до номера, когда я умудрилась заблудиться. Но оставаться тоже было опасно. Адреналин просто зашкаливал. Мечтая стать невидимой, как если бы луч солнца на мгновение ослепил обоих мужчин, я решила рискнуть и осторожно и бесшумно выскользнула из ванной, распахнула дверь и, выскочив в коридор, помчалась к своему номеру. Я бежала так быстро, как будто сокол с ожерелья подарил мне свои крылья.
Преследования я не заметила. В коридоре было пусто, и по пути мне никто не встретился , а я пулей влетела в номер, где ворочалась на кровати сонная Ленка, бормоча ласковые слова, адресованные Максу. Я закрыла дверь на все возможные обороты ключа и даже собиралась зафиксировать её стулом, но вовремя взяла себя в руки и, сев на тумбу в прихожей, принялась закачивать в облако записанный только что разговор.
Потом я долго разглядывала сделанные фото, пытаясь отогнать рой непристойных мыслей. Некоторые ракурсы вполне годились для женского эротического журнала. Выбрав самое приличное изображение, я отправила его египтoлогу, попросив расшифровать смысл символов,и добавила ссылку на облако, где хранился теперь звуковой файл. Конечно, у меня почти не было сомнений в том, что эта тауировка – обычная попытка заезжего сердцееда поразить скучающих туристок. Но, может быть, эти символы всё-таки что-то значат? Я задумчиво погладила спину на фото, прикасаясь к экрану указательным пальцем, и, когда он замер на уровне ягодиц у самого нижнего края, вспомнила всё, что натворила за прошедший день.
Слишком много странных совпадений и пугающих мистических обстоятельств. Перед глазами стоял мозг Фрасия, распластаный на алтаре, и девять фигур божества рядом с горой костей, которые я видела на тайной вилле. Египтолог не отвечал, наверное, потому что спал по ночам, как все нормальные египтологи. И я принялась составлять анонимное заявление в полицию Египта, которое собиралась отправить утром. Моего знания арабского не хватало, чтобы грамотно его составить, но я всё-таки с трудом изложила факты и, запечатав заявление в конверт, решила, что мне тоже надо заставить себя уснуть. Выпив ударную дозу успокoительного, я спрятала телефон и конверт под подушку и, коснувшись её щекой, закрыла глаза. В голове крутились обрывки случайно услышанных фраз,и всплывал образ обнажённого Эдуарда, подходившего ко мне со словами: «Тогда я буду звать вас царицей». А потом всё погрузилось в темноту зарождавшегося зaвтрашнего дня.