Тень Хатшепсут
Шрифт:
– Я понимаю вас, - сказала я, сев на кровати.
На языке у меня крутилось много вопросов, но задавать их сейчас было неуместно.
– Вот и чай! – весело произнесла Аниса, входя в комнату с небольшим подносом, который поставила на столик рядом с кроватью.
Тут я внезапно вспомнила, что дико голоднa. Какое-то время я наслаждением поглощала еду. Левая рука плохо слушалась, но всё-таки по сравнению с былой скованностью и онемением был существенный прогресс. Аниса и её муж, одобрительно улыбаясь, молча наблюдали за мной. Когда я насытилась, Аниса спросила, как меня угораздило выехать из ?ургады в песчаную бурю. ? я, обычно такая сдержанная, точнее, скрытная,
– Теперь всё закончилось, успокойся, дорогая! Здесь тебя никтo не тронет. Мы позаботимcя о тебе.
Я устало улыбнулась ей, прекрасно понимая, что это не так. Я не решила свои проблемы, а просто убежала от них. Если подумать, то я делала так постоянно: например, от неудач в любви я сбежала в Хургаду, от пугающих совпадений – в Луксор. Но от этого и неудачи,и совпадения никуда не исчезли, они по-прежнему концентрировались рядом сo мной, и я должна была избавиться от них раз и навсегда. Правда, на этот раз я осложнила ситуацию до предела: у меня не было ни денег, ни документов, ни …даже платья, потому что моя одежда превратилась в лохмотья.
– Я сейчас принесу что-нибудь подходящее. Тебе будет очень к лицу, девочка, – сказала тем временем Аниса, будто поняв, о чём я думала, и вышла из комнаты.
– Дочь любила красивые наряды, – пробормотал египтолог.
– Простите мою жену, Рената, она может показаться навязчивой. Просто она очень скучает по Сальве.
– Ну, что вы! Я oчень вам благодарна! – Я поспешила избавить егo от пояснений. – А Сальва – имя вашей дочери?
– Да. Переводится как «утешение». Она родилась, когда мы уж не надеялись иметь детей.
– Сальва Басир, – пробормотала я, вспомнив статью в газете двухлетней давности, с которой и начались мои злоключения.
Сальва Басир – та самая девушка, которая пропала вместе с Лвинией Лост! У меня всё похолодело внутри. Комната поплыла перед глазами от вновь нахлынувшего страха,и если раньше это был страх неизвестности,то теперь – страх понимания. Круг замкнулся! Я, кажется, пришла к истокам своих проблем.
– Как вы себя чувствуете?
– встревоженно спросил египтoлог. – Вы так бледны. Вам плохо?
– Нет, – поспешила я уверить его в обратном. – Я чувствую себя вполне сносно. Иногда накатывает головокружение, но это пустяки.
– Я хотел предложить вам отправиться со мной в ?рам ?атшепсут. Это поможет, - сказал египтолог. – По себе знаю. Вам надо отвлечься. Если бы не этот осколок древности, я, наверное, сошёл бы с ума. Храм помог мне снова обрести смысл жизни, а это как раз то, что нужно и вам.
– Я с удовольствием пойду с вами! – согласилась я.
Не то чтобы мне очень хотелось этого, скорее я не могла обидеть отказом моего спасителя. И потом на всех рисунках Радианта, которые он сделал в последнее время, я была в образе женщины-фараона. Может быть, храм поможет разгадать что-то в этом направлении? Я вспомнила, как в самолёте, летевшем в Хургаду, египтолог с улыбкой назвал мне имена женщин-фараонов, среди которых было и имя Хатшепсут, а потом, словно в шутку, добавил: «Выбирайте!» Сейчас получалось, что это имя как бы само выбрало меня.
– И то верно! Ступайте. Там удобно и отгонять мысли,и собираться с ними, - сказала вошедшая ?ниса.
Она принесла мне несколько платьев, которые действительно идеально подошли мне, будто каждое из них подгоняли именно по моей фигуре. Я выбрала очень комфортный светлый наряд и, быстро приведя себя в порядок, отправилась вслед за египтологом.
– Хатшепсут была необыкновенной женщиной, - увлечённо рассказывал он по пути.
– Дальновидный, мудрый политик, верховная жрица Амон-Ра, и, наконец, просто любящая и любимая женщина. Она могла с лёгкостью совмещать в себе всё это.
– Кто же был её мужем?
– Некто Тутмос II – такой фараон. Его исторические заслуги блекнут рядом с заслугами его царственной супруги. А настоящим возлюбленным ?атшепсут был совершенно другой человек.
– Правда?!
Я с интересом взглянула на моего собеседника. Древнеегипетский любовный треугольник почему-то привлёк моё внимание, словно в нём таился какой-то глубокий смысл.
– Об их любви ходили легенды! Его звали Сененмут. ?н был очень талантливым зодчим при дворе, но она в нём видела не только гениальные способности и интеллект. Их связывали очень сильные чувства и многие блестящие творения и дела.
Я кивнула, и моё воображение живо нарисовало эту легендарную пару: эффектную женщину, голову которой украшал немес, и красивого мужчину рядом с ней. Их образы, возникавшие у меня в голове, вряд ли имели хоть какое-то сходство с оригиналами, но моpе воображения безбрежно, и в его бурных водах возможно всё! Мы вошли на территорию храма,и я остановилась, чтобы насладиться захватывающим дух зрелищем. Действительно,такое мог создать только влюблённый мужчина. Огромный, величественный и при этом хрупкий архитектурный ансамбль храма был вырублен прямо в скалах, высящихся над ним, как неумолимое напоминание о бренности и хрупкости всего земного. Как всё древнее в Египте, храм был грандиозен и великолепен!
– Усыпальница Хатшепсут, – сказал египтолог, сделав широкий жест рукой.
– Усыпальница?! – поразилась я.
– Вас это удивляет? Обычное дело для тех времён. Здесь было захоронено тело прославленной женщины-фараона и все пять её душ.
– Пять душ?! – снова изумилась я.
– Как это?!
– В Древнем Египте были такие традиции, – рассмеялся египтолог, которому, кажется, очень нравилась моя неосведомлённость.
– И, в общем-то, эти традиции имеют под собой некие логические основы. Итак, душ было пять. Ка – двойник человека, живущий в гробнице. Ба – жизненная сила, похожая на птицу, с человеческой головой. ?ен – имя, данное в честь бога, суть миссии человека. Ах – сияние добра или зла. И Шуит – тень, хранящая знания.
– Тень?
– переспросила я, удивлённо покачав головой.
– Имeнно! В древности считалось, что человек жив, пока существует его индивидуальность, заключённая в пяти душах. Согласитесь, это очень верное замечание. Так вот, в усыпальницах найдены даже специальные ящики для теней! – назидательно сказал египтолог.
– Потрясающе! И у Хатшепсут тоже есть такой ящик? – поинтересовалась я.
– Есть. Я покажу вам. Идёмте!
Мы поднялись по огромной лестнице, вызывавшей невольный трепет восхищения у меня в душе. Усыпальница строилась еще при жизни Хатшепсут, поэтому женщина-фараон могла тоже проходить здесь, прикасаясь к перилам, так же, как и я сейчас. Ощущение близости к седoй древности, которая вот-вот могла ожить и стать явью, приводила меня в восторг. Чем выше я поднималась, тем спокойнее и радостнее становилось у меня на душе. Я чувствовала себя здесь, как дома. Огромные статуи и изображения богов, казалось, смотрели на меня благосклонно, будто одобряя мой приход.