Тень Инквизитора
Шрифт:
— Все в руках Божьих, — улыбнулся монах. — Но мы постараемся.
— Вы подтверждаете, что Забытая пустынь не имеет отношения к Союзу ортодоксов?
Сантьяга нечасто задавал вопросы в лоб и всегда тщательно подбирал нужный момент. Черные глаза комиссара абордажными крюками вцепились в Алексея, и отвести взгляд молодой монах не мог.
— Да, — Алексей сглотнул, — я подтверждаю, что Союз ортодоксов действует самостоятельно, без помощи и без указаний Забытой пустыни. Я подтверждаю, что Церковь помнит о договоре и считает, что он необходим людям.
Милана
— Великие Дома согласны дать вам сорок восемь часов на урегулирование ситуации или внятные объяснения, — тихо проговорил нав. — Если в полночь воскресенья ничего не изменится, князь разорвет договор.
— Королева разорвет договор, — эхом добавила Милана.
— Великий магистр разорвет договор, — закончил Гуго.
Слова бесплотны, но тяжесть негромких голосов лучших магов Тайного Города могла придавить к земле любого… только не лидера Забытой пустыни. Молодой монах кивнул и твердо произнес:
— Если в течение этих сорока восьми часов вы прикоснетесь хоть к одному священнику, неважно, члену Союза ортодоксов или нет, Церковь разорвет договор. Мы сами разберемся в своих делах.
— Надеюсь, — улыбнулся Сантьяга. — Искренне надеюсь.
— Ты ему веришь? — Милана пристально посмотрела на комиссара.
— Скорее, да, — кивнул нав. — Как минимум, я верю в то, что отец Алексей не хочет разрывать договор и приложит максимум усилий, чтобы обуздать своих соплеменников. Проблемы случаются у всех, проявим понимание к трудностям челов.
— И ты будешь просто ждать? — подозрительно осведомился Гуго.
Деятельный характер Сантьяги был хорошо известен в Тайном Городе, и предположить, что нав станет терпеливо дожидаться истечения срока ультиматума, было трудно.
— Князь считает договор очень важным для жизни Тайного Города, — твердо произнес комиссар. — Он не хочет, чтобы у челов появился повод для его расторжения, а поэтому я стану просто наблюдать. И буду настаивать на том, чтобы и вы продолжали проявлять выдержку и терпение. Сорок восемь часов ничего не решат.
— Как сказать, — дернула головой Милана.
— Надо ждать, — очень серьезно закончил Сантьяга.
Офис компании «Неприятные Ощущения».
Москва, улица Большая Лубянка,
20 сентября, суббота, 00:47.
В отличие от девушек, магические способности которых позволяли, в случае необходимости, долгое время обходиться без сна, у Артема и Кортеса было два пути: либо отдых, либо стимуляторы. Наркотики наемники употребляли в крайних случаях, поэтому, подготовив снаряжение, они припудрили ноздри «Пыльцой Морфея» и три с лишним часа в унисон сопели на диванах, предоставив Яне и Инге возможность без помех искать информацию о Глебе. Незадолго же до времени встречи с таинственным лидером Курии мужчины были безжалостно разбужены, снабжены большими кружками кофе и посажены в
— Глеб Валентинович Сухоруков, коренной москвич, родился в семье высокопоставленного офицера КГБ, одного из ближайших сподвижников Андропова.
— Единственный ребенок, — добавила Инга.
— Его будущее было спланировано очень четко: лучшая московская школа, которую Глеб окончил с золотой медалью, выучив при этом три языка и умудрившись стать мастером спорта по боксу и шахматам. Играет он, судя по всему, великолепно.
— Мастер спорта по боксу? — недоверчиво переспросил Артем. — В школе?
— Во всех характеристиках подчеркивается, что Глеб обладает феноменальной силой, — ответила рыжая. — Тридцать два боя со взрослыми соперниками мальчик завершил нокаутом.
— Если он ломает навские стилеты, в победах нокаутом нет ничего необычного, — сухо заметил Кортес. — Что было дальше?
— После школы Глеб поступил в Высшую школу КГБ, тоже окончил блестяще и был направлен в контрразведку… Кстати, его отец сделал карьеру в совершенно другой области, он был классным разведчиком, но Сухорукова-младшего привлекали, в первую очередь, внутренние проблемы.
— Не хотел отрываться от Родины?
— Учитывая его связи, Глебу было безразлично, по какой лестнице взбираться наверх.
— Согласен.
— Через три года Сухоруков стал майором.
— Неплохо для имперских времен, — уважительно присвистнул Артем.
— Ты забываешь о всемогущем папе.
— Не думаю, что дело только в связях, — покачала головой Яна. — Конечно, в официальных документах особых подробностей не найдешь, но отзывы о нем самые благоприятные: сильный ум, мощные аналитические способности, предельная собранность и внимательность.
— Глеб испортил карьеру десятку импортных дипломатов и перевербовал шестерых агентов, организовав красивый поток дезинформации в Лэнгли.
— Сухоруков легко входил в доверие к самым разным людям и во время проходивших в Москве международных конференций сделал друзьями империи трех крупных политических деятелей.
— Другими словами, продвижение от лейтенанта до майора за три года, так же как четыре правительственные награды, получены вполне заслуженно.
— Профессионал, — буркнул Артем.
— И очень хороший.
— Затем начались странности, — продолжила Яна. — Едва став майором, Глеб неожиданно для всех соглашается уйти из контрразведки в совершенно другое управление, правда, на полковничью должность. Три звезды он получил через месяц после перевода, но с этим бы не было проблем и в родном управлении.
— Чем занимался отдел, известно?
— Никаких сведений. В компьютерах ФСБ нет упоминаний о нем, возможно, сохранились бумажные документы, но ехать в архивы не было времени. — Яна быстро просмотрела записи. — Последняя выписка из его личного дела повествует о том, что Глеб Валентинович Сухоруков трагически погиб, прыгая с парашютом. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище, рядом с отцом. Генерал Сухоруков умер от инфаркта за два года до этого.