Тень Копья Оро
Шрифт:
— Мы готовы, кэп! — отрапортовал Арнольд. — Можете положиться на меня. Всех разделаем под орех.
— Прошу аккуратности. Особой аккуратности! Не зацепите Шурыгина и Ариетту! — предупредил Глеб, хватая масс-импульсную винтовку.
— Броню надень! — Ивала дернула его за рукав, пытаясь остановить.
— Нет времени! — Быстров шагнул к люку.
Ребристая лента трапа выехала только на половину, и пришлось прыгать рядом с опорой в кусты. В прыжке Глеб успел заметить, что из увязнувшего глейса выбралось двое, разбив пластик откидного колпака. Шурыгин
Первый выстрел раздался, когда Ивала выглянула из люка. Плевок плазмы лизнул корпус звездолета над головой галиянки и растаял с грозным шипением.
— Позвольте, дорогой товарищ Ивала, — оттеснив галиянку, Арнольд навел «Пири–1612» на цель и дернул пусковой рычаг.
Жирно-багровый пунктир прошелся перед глейсом, снося кусты, выжигая глубокие воронки в земле. В ответ андроида хлестнуло строенным выстрелом из масс-импульсника, броня на груди робота лопнула, из-под нее взметнулся фонтанчик искусственной плоти. Ивала успела проскочить между стенкой и правым боком Арнольда. Почти не касаясь трапа, она скатилась вниз и замерла возле Быстрова. Совершая маленькое мщение за разорванную броню и грудь, Арнольд палил из «Пири». На этот раз багровый пунктир лег точнее, задел машину-амфибию, срезая ее правое крыло, ударил в кабину и техотсек. Через секунду глейс превратился в лепешку оплавленного металла.
Шурыгин, стоявший до сих пор истуканом, выхватил парализатор и начал стрелять куда-то в сторону леса.
— На землю, мать твою! — закричал ему Быстров, высунувшись из кустов.
Над капитаном с ворчанием пронесся плазменный сгусток. От второго загорелись ветки под опорой звездолета.
— Вали его! Мордой вниз и чтоб не дергался! — бросил Глеб Ивале. — И Ариетта на твоей совести!
Вскочив на ноги, галиянка выстрелила в сторону качнувшегося в дыму силуэта, и бросилась к Сашке короткими перебежками. Арнольд продолжал нещадно палить из «Пири-1612», не выискивая цели, просто направив ствол в лес.
Раньше, чем Ивала добежала до Шурыгина, Глеб добрался к краю зарослей. Отсюда он мог разглядеть пространство возле догоравших останков амфибии. Человек, стрелявший из плазмомета, попался ему на прицел первым, и землянин очень ласково нажал на спуск. Мощный шлепок «Сататы» оторвал незнакомцу плечо. Второй выстрел, пришедшийся в живот, был, пожалуй, лишним. Быстрову оставалось как можно скорее найти последнего из живых экипажа амфибии, пока тот в отчаянье не совершил непоправимое: не убил Ариетту.
Шурыгин сразу не понял, что перед ним возникла Ивала. Он лишь увидел стремительную фигуру в черном, выросшую в пяти шагах от него. Направил на нее парализатор, но мгновеньем раньше, чем палец нажал пусковой сенсор, Сашка получил сокрушительный удар пяткой в челюсть. Рука землянина взметнулась вверх, беспомощно выпуская оружие. Сам он хрипло охнул и упал наземь.
— Сукин пес! — вскричала Ивала, откинув щиток шлема. — Как ты мог!
Она прыгнула на него сверху, оседлала его и начала беспощадно бить ладонью по лицу, приговаривая ругательства на галиянском и всхлипывая.
Где-то справа раздались частые щелчки масс-импульсного оружия. Ваала не видела, как Быстров нашел последнего бойца из амфибии, не видела короткой перестрелки между ними — на ее глаза крупными каплями набегали слезы. Лишь вспомнив об императрице, она оставила Шурыгина, вскочила на ноги и подошла к распростертому на траве телу. Веки Ариетты вздрогнули, она шевельнулась и снова замерла, бледная, будто мертвая.
— Васильевич, что я наделал? — проговорил Шурыгин, медленно повернув голову к подбежавшему Быстрову.
— А ты не понимаешь, что наделал! — вскричала Ваала. — Ты погубил всех нас. Ты развязал войну! Ту самую, которую мы пытались предотвратить!
— Я не хотел в нее стрелять! Ивала, дорогая, поверь! — Сашка обтер кровь, смешанную со слюной на губах. — Васильевич, клянусь! Я не хотел стрелять! Рука сама за парализатор. Хвать его! И дальше кошмар. Я ничего толком не помню. Помню флаер, как мы летим словно во сне, летим в зеленом тумане. Летим… на итаа три семь семьсот два, саен девять девять триста семь ноль. Цифры, цифры! Скорее, скорее, чтобы успеть…
Глеб присел рядом с ним на корточки, всматриваясь в черные точки его зрачков. Потом произнес:
— Ясно, Сань. Они тебя обработали.
— Думаешь, у него имплантат? — обернулась галиянка.
— Думаю, у него преобразована часть мозга в мента-командный блок. Имплантат — слишком просто. И мы могли его обнаружить сканированием. Милько бы не пошли на такой риск. Им нужна была гарантия, — Глеб встал, прижав к груди винтовку, и скомандовал Шурыгину: — Ну-ка ступай в корабль. Шагом марш! В каюту и не высовывайся!
— Иду, — Шурыгин стал на четвереньки и поднял взгляд к галиянке. — Ивала, прости!
— Шагом марш! — Ивала топнула ногой. — Что делаем с императрицей? — обратилась она к Быстрову. — Нужно скорее решать! Скорее, Глеб! Скорее!
— Действительно, скорее. Сейчас здесь будет вся королевская рать, — капитан вскинул голову к фиолетово-синему небу, где вот-вот могли появиться флаеры и катера Имперской Безопасности. — Но решения нет. Оставить ее здесь и улететь нельзя: в лесу могли прятаться агенты со второго глейса.
— И взять на «Тезей» нельзя, — огрызнулась Ивала. — Тогда все доводы будут против нас.
— Они и так все против нас, — Глеб шагнул к Ариетте и замер.
Она снова шевельнулась, открыла глаза — в них тяжелыми свинцовыми волнами перекатывалась злость. Вдруг императрицу начало трясти. Сначала задрожали кончики пальцев и ноги. Затем все тело забилось в частых судорогах. Мышцы на руках, шее и лице сжимались в тугие узлы. Вокруг нее затлело бледно-розовое свечение.
— Это превращение, — Ивала вспомнила произошедшее в прошлом году возле дачи Арканова: существо похожее на черно-красную тень, разорванные тела агентов «Холодной Звезды», кровь, кровь, кровь. — Уходим! Это превращение! — Ваала резко дернула Быстрова за плечо.