Тень «Курска» или Правды не узнает никто
Шрифт:
— Да и нам она не очень по душе, но что делать?
Делать было действительно больше нечего, кроме как смириться и ждать окончания этого затянувшегося путешествия. Или, точнее сказать — путе-плытия, хотя моряки и не любят, когда кто-то употребляет по отношению к ним выражения типа «плыть» или «плавать». «Плавает», по их мнению, только дерьмо в проруби, а моряки по морям — «ходят». (Особенно, надо заметить, с такой скоростью хода, как у нас, ибо, приблизившись к штатовскому побережью, мы потащились вдоль него, как самая настоящая черепаха, держа лодку строго на шести-семи узлах, что обеспечивало нам максимальную скрытность продвижения. Кроме того, обеспечивая себе наилучшую маскировку, мы надолго замирали и пересиживали кажущиеся опасности, а то вдруг пускались выписывать некие умопомрачительные загогулины, прикрывая их фонограммой
Для меня это были едва ли не самые тяжелые недели похода. Все члены экипажа были заняты своим конкретным делом, и ни Дмитрий, ни Михаил, ни тем более Илья Степанович ко мне в эти дни с разговорами не заглядывали. Я просто физически ощущал разлитое по лодке напряжение, не позволявшее мне шататься туда-сюда, раскрывая заблокированные перемычки между отсеками.
Только один раз я ненадолго зашел в рубку акустиков к Озерову да заглянул минут на пять на центральный пост к Муромскому, но всем было в эти дни откровенно не до меня, и я засел в своей каюте, обложив себя спасительными книгами. Большинство из них были посвящены морской тематике, но я уже чувствовал, что мне от этой темы не уйти ни в книгах, ни в жизни, а потому, увидев переплетенную стенограмму Всероссийской научно-практической конференции в Москве от 30 марта 1999 года, раскрыл её на первом попавшемся месте и углубился в написанное.
«…Отсутствие государственной морской политики РФ привело к тому, что в вопросах разоружения мы необоснованно поспешили. Россия кардинальным образом освободилась от всех нагромождений „холодной войны“, полностью вывела свои войска и силы флота с территорий других государств, более чем вдвое сократила свои Вооруженные Силы, в том числе и состав своего ВМФ, изменила районы присутствия своих военно-морских сил в Мировом океане.
Однако так поступили не все.
США и другие морские державы Европы и Дальнего Востока не прекращают наращивать ударную мощь своих флотов и усиливать их активность в Мировом океане. Так, например, Пентагон ожидает вступления в строй в ближайшие годы нового атомного авианосца «Рональд Рейган», новой атомной подводной лодки «Джимми Картер» с баллистическими ракетами [4] , полностью компьютеризированного корабля «Арсенал», оснащенного пусковыми установками с высокоточными ракетами и экипажем всего в 20 человек.
4
По сообщениям газеты «Время», на данный момент подводная лодка «Джимми Картер» (класса «SSN-23 USS») уже модернизирована и передана силам НАТО. На ней поставили новый ядерный реактор, за счет чего лодка стала более тихой и скрытной. Корпус усилен керамикой и пластиком, что увеличило глубину погружения. Навигационное оборудование заменено на более современное, ультразвуковое.
Франция строит атомный ударный авианосец «Шарль де Голль» и четвертую атомную подводную лодку с баллистическими ракетами «М-45».
Наращивают свои флоты и другие морские государства: Великобритания, Германия, Турция, Италия, Япония и прочие.
Вследствие этого равновесие ударной мощи нашего ВМФ и ВМС США, достигнутое в годы «холодной войны» огромными усилиями народа, оказалось утраченным, военно-политическая обстановка в мире и стратегическая стабильность в Мировом океане — нарушенными. Теперь корабли НАТО спокойно, как дома, плавают, например, в Черном море и даже пытаются использовать в своих целях Севастополь…»
Следом за этим, давая возможность мозгам переключиться на другую тональность, я прочитал вырезку из газеты «Неведомое вокруг нас» под названием «Мистические тайны войн», в которой раскрывались всякие неведомые стороны военной истории. Так, например, под конец статьи я наткнулся на рапорт командира немецкой подлодки, которая во время Первой мировой войны в Атлантике торпедировала английский пароход «Ибериец». Немецкий подводник написал, что среди обломков парохода неожиданно показалось огромное (18 метров в длину), чем-то похожее на крокодила чудовище с четырьмя мощными перепончатыми лапами и длинным хвостом, сужающимся к концу. Монстр бился в агонии и вскоре исчез в глубине.
В этой же газете рассказывалось и о ещё одной тайне войны, связанной с немецким флотом — речь идет о так называемом проклятом корабле.
«То, что произошло с гордостью немецкого флота — огромным боевым кораблем „Шарнхорст“, можно назвать цепью роковых случайностей, а можно — проклятием, — писал автор публикации. — Еще до спуска на воду в 1936 году этот корабль сполз на верфи и раздавил 60 рабочих, ранив при этом 110 человек. Не удалось избежать конфуза и при его спуске на воду: „Шарнхорст“ порвал трос и врезался в баржи. Через три года во время обстрела Гданьска с интервалом в день одна за другой неожиданно взорвались две из его орудийных башен, при этом погибло 28 человек. Во всех стычках с британцами гордости немецкого флота не удалось потопить ни одного корабля. Зато несчастья просто преследовали „проклятый“ корабль. Во время обстрела Осло норвежский корабль повредил рулевое управление линкора, а при возвращении в порт „Шарнхорст“ столкнулся с пароходом „Бремен“. Конец гиганта был также бесславным: во время боя с британским флотом торпеда угодила ему в склад боеприпасов. И это привело к мощнейшему взрыву и затоплению корабля. Линкор стал могилой для 1422 моряков. Англичане подобрали только 36 человек. Два моряка считали себя счастливчиками: на обломках судна им удалось добраться до берега и избежать плена. Однако при попытке приготовить чай на захваченной с тонущего „Шарнхорста“ паяльной лампе она взорвалась, и последние жертвы „проклятого корабля“ умерли в ужасных мучениях…»
Закончив читать серьезную литературу, я взялся за стихи. Здесь, правда, было гораздо меньше интересного, но все-таки это тоже помогало коротать время. Впрочем, одно стихотворение я даже решил переписать себе в тетрадь — оно называлось «Акула», и над ним стояло имя неведомого мне поэта: Виталий Нефедьев.
…Под тропическим небом, где сочные звезды,Словно персики, виснут на лунных лучах,Мы ловили тунца, и тугие норд-остыСогревались у нас на горячих плечах…Первая строфа показалась мне замечательной и, записывая, я с удовольствием повторял про себя её строки. Дышали энергией и последующие четверостишия:
…Мы работали дружно и денно, и нощно.Нам улов нелегко отдавал океан,Шторм срывал яруса… Нам мерещились рощиИ прозрачный туман земляничных полян.И наскучила нам красота голубая.Были трюмы полны, мы готовились в путь.Нетерпенье свое мы трудом убивалиИ стремились заполнить досуг чем-нибудь…(Собственно, то же самое теперь делал и я, пытаясь заполнить этот, невесть откуда взявшийся в моей жизни, досуг чтением случайных стихов. А чем ещё заниматься между поверхностью и дном океана, если ты не член экипажа и для тебя на лодке нет никакого дела? Было бы это на суше, там бы я мог хоть территорию подметать или, скажем, таскать дрова и воду для кухни, а здесь каждое элементарное дело требовало для себя определенного опыта и знаний. Я же всю свою жизнь имел отношение только к буквам, поэтому и теперь вынужден был проводить время, уткнувшись в столбцы рифмованного текста…)
…Как-то — ради потехи — большую акулуМы втащили на палубу. Лунная ночь,Отразившись на ней, словно вспышка, сверкнулаИ лучи голубые отбросила прочь.Долго билась она и затихла устало — Жертва сильных людей, королева морей,Потускнев на глазах, слившись с темным металломВ электрической мгле корабельных огней.И матрос, белозубой улыбкой сверкая,Из-под тентовой тьмы незаметно возник,Наступил на нее, наклонился, играя,И ударом ножа срезал синий плавник…