Тень мессии
Шрифт:
Я прошел примерно треть пути. Зона предвидения сократилась до четырех минут.
Ничего. Ни выскакивающих из-за угла десантников в маскхалатах, ни выстрелов с ионного или еще какого спутника. Выходят на позиции?
Половина пути — и две с небольшим минуты предвидения. Чего они тянут?
Вновь подросла техноактивность. Я оставил позади еще один квартал и потерял двадцать секунд глубины просматриваемого будущего.
Еще несколько шагов. Кажется, тут направо.
Скрипит снег. Совсем как на Земле. Странно все-таки: меня вот-вот попытаются убить, а я совершенно не волнуюсь, думаю о всякой
Я свернул за угол. Стиснутая широкими тротуарами улица с однополосным движением. Машин нет, далеко впереди, ссутулившись, плетется старенькая радорианка. Стоянка флаеров совсем близко. Надо перейти по узкому, с рещетками вместо перил, мосту. Поток событий становится все короче, тает в завесе пыли. Минута, пятьдесят секунд, сорок…
Зачем-то останавливаюсь перед выходящей на мост лестницей с высокими ребристыми ступеньками. Метель стирает очертания конструкции. Если не вглядываться, кажется, что лестница уводит прямо в низкое колючее небо.
Тридцать секунд.
Ступеньки проглатывают шаги. Ни звука, ни вибрации. Радориане строят на совесть. Двадцать семь секунд.
Смотрю вниз на огромные угольно-черные трубы транспортных пневмопроводов, над которыми и проложен мост. Ветер отвешивает чувствительную пощечину. Без киберкожи, пожалуй, заработал бы обморожение. А может, и не заработал бы, кто его знает — мой организм, десяток раз перекроенный и перешитый Наблюдателями. Смаргиваю крошечную льдинку, прилипшую к прикрывающей глаза прозрачной пленке. Двадцать пять секунд.
Шаг. Еще один. Противоположный конец моста скрыт снежной пеленой. Но это не страшно. Я все равно вижу, как достигаю его во всех вариантах событий.
Почти во всех. Тонкие махрящиеся нити свисают по краям основного потока. И в этих ветвях я лежу, привалившись к жесткой оградительной сети. Кровавое месиво вместо туловища, метель, стирающая язычки пламени…
Набираю в легкие побольше воздуха. С силой выдыхаю. Скафа нет, усилить подачу кислорода в шлем не удастся. Ничего, перебьюсь как-нибудь.
…Восемь, девять, десять — я спотыкаюсь и делаю неловкий пируэт, стараясь сохранить равновесие. А затем сетка передо мной взрывается.
За три секунды снайпер выстрелил четыре раза. И еще дважды, пока я кубарем катился по заснеженной лестнице. Последний выстрел элианин делал с упреждением — просек, что я каким-то образом ухожу с траектории. Сообразительный.
Оставшиеся ступеньки я преодолел прыжком. Приземлившись, перекувыркнулся через плечо и залег за метровым каменным парапетом. Новых выстрелов не предвиделось, и я получил небольшую передышку.
Все-таки элиане меня перехитрили. Варианта со снайпером я не ожидал, привык, что мы на тренировках бегали с плазмерами наперевес. Причем неприятна была не сама угроза — читать, будущее и уходить с линии атаки не сложно, — раздражала полная невозможность ответить. Я даже не знал, где эта сволочь засела. Приблизительное направление установить мог, но и только. Впрочем, даже вычисли я гнездо, ситуация патовая. На расстоянии нескольких сотен метров Тень бесполезна. Значит? Значит, надо отступать.
Некоторое время я полз на четвереньках под прикрытием каменной изгороди и молил о том, чтобы не столкнуться с радорианином, вздумавшим прогуляться в снегопад. Не столкнулся. До ближайшего дома оставалось полсотни метров, когда предвидение подтвердило — добегу без приключений. Резкий рывок, пять секунд отчаянного спринта — и я прижался к гладкой пепельно-серой стене.
Первый раунд завершился вничью. При ином раскладе можно было бы смело утверждать — победа за мной. Противник поставленной цели не добился, а фактор внезапности безнадежно утрачен. Только вот то же самое можно сказать про меня. Уклоняться от боя в мои планы никак не входило. И главное — непонятно, что дальше. Свернутся элиане или попытаются довести дело до конца.
Уровень техноактивности скакнул вверх. Да так, что я даже не понял, за счет чего столь резкий рост. Однако предвидение подсказало — не время ломать голову над загадкой. Пройдет двадцать секунд — снег вскипит, а затем начнет таять и камень. Лазер, причем лазер стационарный: те, что на скафах, по мощности и близко не стояли.
Мерзкий расклад. Совсем мерзкий. Лазер — не плазмер: от луча не увернешься. Дергайся — не дергайся, а комп наведения скорректирует положение ствола — и гори, дружок, синим пламенем. Но это полбеды, в конце концов, закроюсь Тенью — способ проверенный. Плохо то, что я опять не мог понять, откуда исходит угроза. Ни одного элианина в поле видимости, а куда ни беги — хоть вперед, хоть назад, — все равно с разницей в секунду накрывают… Флаер! Впервые со времен ядерных зарядов на Кие ментальный библиотекарь отвесил подсказку-оплеуху.
Я замотал головой. Не видно ни черта. Вместо неба — живая снежная круговерть. От ветра закладывает уши. Флаер может висеть на высоте километра, а может в трех десятках метров. Без разницы, все равно не разглядеть.
Но делать, делать-то что?! Уподобиться черепахе, втянуться под панцирь тьмы и попробовать добежать до ближайшего сооружения с крышей? Вариант. Только он опять ничего не дает. Отступят элиане, и ищи ветра в поле. Заставить флаер спуститься? Как?! Держась у самой стены, я перешел на бег трусцой. В этом варианте выиграю максимум времени.
Пятнадцать секунд до атаки. Дьявол, ну надо же, как этим гадам с погодой подфартило! Было бы солнышко, посмотрел бы я, как они запляшут.
Десять секунд. Меня вдруг обожгла простая и очевидная мысль. Чего, собственно, выдумывать? Достаточно нырнуть в пси-океан и вырубить пилота флаера. Плевать, какая у него защита, оставшегося времени с лихвой хватит на преодоление любого психоблока. Олег, правда, выкидывать всякие пси-штучки запретил. Только что мне остается?
Я вспомнил тяжелый, давящий пси-взгляд и мысленно поежился. Олег был прав, кто-то искал меня, и намерения у этого кого-то были явно недобрые. С другой стороны, угроза от элиан здесь и сейчас, а гипотетический некто неизвестно где и вряд ли прибежит по первому колебанию пси-поля. Да и в крайнем случае отобьюсь как-нибудь. Судя по тому, что он так и не смог меня засечь, — возможности чуда-юда не беспредельны.