Тень Одержимого
Шрифт:
— Вот видишь, — Птитс с сочувствием наклонил голову.
— Спасибо, что помог мне это понять, — искренне ответил Пиксель. — То-то на душе становится легче. Хоть мы и в бегах, мой корсарский патент наверняка аннулирован, и в Империю я больше не вернусь.
— Прости, что я причинил тебе столько вреда. Теперь я тебе должен, но не знаю, чем могу расплатиться.
— Да ладно, — махнул рукой уже бывший корсар, а ныне пират. — Зато ты открыл мне новый путь.
— Что так пафосно?
— Всё как ты любишь.
Пиксель собрался уходить, но в последний момент
— А что с «Чумой»? Ты им всё-таки передал файлы с Великородины?
Корсар оглянулся и увидел, как хитро и хищно усмехается Птитс.
— Я подправил архив. Представляю их лица, когда они не найдут нужных данных…
* * *
В главном зале храма царила темнота. Высокие стены и статуи чужаков терялись во мраке под наклонённым потолком. Лишь тусклые светильники горели над столом в центре огромного помещения. Там собрались члены «Чумы»: все в мантиях, шляпах и масках. В длинных птичьих клювах прятались фильтры, защищавшие от токсинов Лорда Пестиленса.
Сам Чумной Владыка восседал во главе стола на троне, похожем на коляску с большими колёсами. Глава организации выглядел как разлагающийся труп. Его тело в ветхих одеяниях было покрыто гноящимися язвами, нос отсутствовал, а вместо глаз зияли чёрные глазницы. Из живота и спины Лорда Пестиленса к спинке трона шли прозрачные трубки, по которым текла ядовито-зелёная жидкость.
Среди собравшихся в зале была Н. С. Внешне она не проявляла никаких эмоций, и маска в этом изрядно ей помогала, но внутри её сердце радостно сжималось от предвкушения триумфа. Вот-вот в зал войдут дешифровщики, которые трудились над раздобытыми Одержимым данными. Карл Птитс оказался очень полезен, и хорошо, что теперь он проиграл бой и умер при имперской бомбардировке — лишние свидетели были не нужны.
Женщина в птичьей маске ощутила приятное волнение — в зал вошли два её соратника. Руками в перчатках они держали информационные планшеты.
— Мы прибыли, Владыка, — сказал один из них, когда они оба поклонились.
— Отлично, — хриплый тихий голос Пестиленса словно доносился из могилы. — Что вы нашли?
Н. С. повернула голову, пристально вглядываясь в дешифровщиков.
— Владыка, мы взломали имперский архив с Великородины… — нервно начал первый.
— … и не обнаружили ничего о кинжале, — закончил второй.
Сладкое предвкушение вмиг сменилось ледяным холодом храма. Гнев Пестиленса был неумолим — и мог в любую минуту обрушиться на Н. С.
— Не обнаружили? — повысил голос Лорд, похожий на мертвеца.
Он занёс руку будто бы для удара, и трубки задёргались вместе с его телом.
— В-владыка, похоже, там этих данных… просто не было! — с беспокойством ответил дешифровщик в маске.
— Не было? — проревел Пестиленс, изрыгая чёрную желчь. — Н. С., как вы это объясните?
Все повернули к ней птичьи клювы. То ли она просчиталась, то ли Одержимый её перехитрил, но если нужные сведения в архиве отсутствовали, то Н. С. была виновна в крупнейшем провале за всю историю «Чумы».
— Мой
— Эта ошибка будет стоить тебе жизни, — пробулькал Пестиленс. — Ты примешь Чуму. Помни, все мы идём к смерти, да. И все найдём в ней спасение.
Н. С. поникла. Она была вынуждена ответить так, но понимала, что подобное просто не могло произойти. Кинжал Пастырей явно побывал на Великородине, прежде чем отправиться на следующую планету, а записи в имперских центрах просто так не удалялись. Выходит, Одержимый всё подстроил…
Зажимы на стуле Н. С. сомкнулись, не давая ей уйти. Трон Лорда Пестиленса подъехал к ней. Стоило лидеру «Чумы» снять маску длинными костлявыми пальцами и выдохнуть на её лицо…
— Что? — внезапно выдавил Пестиленс. — Не может быть…
Сердце Н. С. до сих пор учащённо билось от страха, но беда, похоже, миновала. Всё внимание, казалось бы, незрячего Чумного Владыки было приковано к одинокой фигуре, стоявшей у входа в зал. Высокий человек с посохом в левой руке на удивление быстро пересёк мост над бездонной пропастью и оказался у стола.
— Здесь весело, но вижу, меня вы не пригласили, — его ухмылка утонула в длинной седой бороде, а зелёные глаза игриво сверкнули.
Н. С. сразу узнала Философа, Верховного Владыку Разрушения. Она знала, что пора бежать, и её сосед — тоже. Он быстро освободил её руки из зажимов и бросился к платформе телепортатора, скрытой в боковом алькове.
* * *
Пиксель покинул карцер и поднялся на верхнюю палубу — она единственная не была перекрыта из-за декомпрессии. Минуя ряды пушек, капитан вернулся на мостик. Людей стало меньше — многие разошлись по каютам. Михаил и Беггер сидели в своих креслах, а Антимон скучающе прислонился к стене.
— Ну что, кэп? — поинтересовался судовой врач. — Как оно прошло?
Пираты с любопытством посмотрели на него и Пикселя. Капитан в красной куртке почесал подбородок, не зная сначала, что ответить.
— Экзистенциально, — наконец он нашёл подходящее слово.
— А на чьей стороне Карл? — это больше волновало Антимона.
— На нашей, — признал Пиксель. — Он творил всякое не по своей воле, а потому что задолжал некой отколовшейся ячейке разрушителей, а взрыв на Великородине — вообще не его рук дело. Но это позади — мы спасли его от космической мафии.
— Ты уверен? — поднял бровь лекарь.
— Да, — ответил капитан. — А ещё я понял кое-что. Когда мы служили Империи, то поневоле поддерживали всё то плохое, что она творит. Помнишь, как мы стреляли по заключённым?
Антимон кивнул.
— И я видел казнь охранителя Эпплуорта, который сотрудничал с Одержимым, — продолжил Пиксель. — Его заперли в камере с горючей смесью и подожгли заживо, а другие охранители в это время смеялись. Не представляю, как можно такое сделать с любым человеком.