Тень Одержимого
Шрифт:
— Прости меня, я погорячился, — Пиксель постарался взять себя в руки. — Но всё равно отправлю тебя в карцер. Хочу знать, за что рисковал своей задницей и задницами своих друзей. А ещё — за что превратил свой корабль в груду космического мусора.
Карл уже не противился. Он смирно стоял на коленях, учащённо дыша. Похоже, из него вытягивала силы рана в боку.
— Карцер не повреждён? — осведомился капитан.
— Не, всё цело, — Михаил сверился с экраном.
— Тогда давайте, — Пиксель кивнул своим матросам.
«Космические
— И, Антимон, обработай его, — капитан повернулся к врачу.
— Только после Босса, — покачал головой тот.
— Но Босса здесь нет, — подметил Беггер.
— Тогда… — раздражённый Антимон замешкался. — Тогда после того, как осмотрю всех вас.
— Это справедливо, — сказал корсар, у которого на лбу красовалась ссадина.
— А кто это вообще такой? — спросил Беггер.
— Чувак, чья статуя стоит перед таверной на Зекарисе, — заговорил Михаил. — Вы все новички зелёные, а вот мы с кэпом, Боссом и Антимоном его застали. Он был дружбаном кэпа, но подорвал себя в бою с разрушителями… а сейчас, оказывается, жив… и ещё был Одержимым.
— Спасибо за лекцию — теперь мне не нужно её читать, — ухмыльнулся Пиксель.
Канонир подмигнул капитану.
— Понятно, — рулевой похлопал глазами. — Как сюжет сериала пересказываешь.
— А мне вот любопытно, — задумался Антимон. — Как? Он? Это? Сделал?
— Ты же сам в прошлом главный клонодел — мог бы догадаться, — бросил капитан.
— Я? — пожал плечами врач. — Я там был рядовым микробиологом, да и стоят эти клоны бешеных денег. Сомневаюсь, что жирный жмот Фокс платил своему адъютанту миллионы.
— Что гадать, я сам всё скоро узнаю, — устало ответил капитан.
И направился в свою каюту.
* * *
Маленькие детские пальчики пристроили деталь к борту игрушечного фрегата. Ребёнок посмотрел на инструкцию и радостно улыбнулся, а затем принялся искать следующий элемент в рассыпанном на столе ворохе, который всё редел и редел.
Карл тихо вошёл в свою комнату на Великородине. На нём были чёрная куртка поверх белой футболки, чёрные брюки и домашние тапочки. Все шрамы на лице исчезли, а длинные тёмные волосы были хорошо уложены.
За окном вместо огней Престольного почему-то сияли звёзды. На заправленной кровати лежали несколько мягких игрушек — чёрный кот, зелёная змея, синяя утка и крыса с красным мехом. В лапах у последней были маленькие сабля и пистолет.
Птитс опустил голову и увидел маленького себя, который сидел за столом и возился с грудой деталей. Рядом был выключенный компьютер, а над ним полки, заставленные учебниками и словарями.
— Привет, — сказал взрослый Карл.
Ребёнок поднял голову и с интересом посмотрел на него большими умными глазами. Пухлые щёки, лишь намечающийся нос
— Привет, — тонким голосом ответило дитя.
— Что делаешь? — Карл осмотрел детали, возле которых стоял почти собранный фрегат.
Золотистый нос в форме птичьей головы, два борта с пушками, пять орудийных башен, корма с реактивными двигателями и недостроенным капитанским мостиком. Почти как настоящий.
— Собираю корабль, — произнёс ребёнок. — Я давно его хотел на День Империи.
Взрослый Птитс дружелюбно рассмеялся. И сел на стул, который неким образом возник перед столом.
— Он великолепен. Мне очень нравится.
— Правда? — в голосе маленького Карла прозвучала неуверенность.
— Да, — кивнул большой Карл.
— Хочешь стать моим другом? — дитя посмотрело на него с надеждой.
— Я всегда им был, — Птитс запнулся. — Но в последнее время давно не навещал тебя.
— Работал?
Взрослый Птитс горько покачал головой.
— Можно и так сказать. Хотя нет. Пожалуйста… прости меня.
Он протянул ребёнку руку, и тот с улыбкой её взял.
У входа раздался топот. Маленький Карлуша задрожал от страха, а большой Карл встал и приблизился к дверному проёму. Оттуда, из тьмы, выскочил отец, грузный и недовольный.
— Опять ты здесь шумишь? — прогремел он. — Да я тебя щас…
Ребёнок стыдливо покраснел, а зрачки его чёрных глаз расширились. А Карл, которому было тридцать один, стоял между ним и отцом. Александр Птитс пыхтел от гнева, убеждённый в своей правоте. Выросший сын посмотрел на него — спокойно, но твёрдо и холодно.
Отец буравил его взглядом, однако не двигался. Карл кивком указал ему назад, и тот отступил во тьму. А затем взрослый развернулся к себе-ребёнку, который жался в углу комнаты и плакал.
— Всё хорошо, — заверил его большой Птитс. — Тебя никто не потревожит.
Он присел на корточки и обнял ребёнка. Тот положил маленькие ручки ему на плечи и прильнул головой к его голове. Сначала малыш громко дышал и всхлипывал, но вскоре затих и успокоился. И на душе взрослого Карла стало легче.
— Давай закончим корабль, — предложил он.
— Это хорошая идея. — Он почувствовал, как ребёнок кивнул на его плече.
Они разняли объятия. На щеках мальчика до сих пор блестели слёзы, но он уже не плакал. Большой Карл взял из ниоткуда салфетку и вытер их, и вдвоём Птитсы сели за стол.
За короткое время капитанский мостик фрегата заметно вырос. Появились окна из прозрачного пластика, разрисованные компьютерные терминалы, за каждым из которых в кресле сидел офицер связи, и командная консоль в центре. Дальше большой и маленький Птитсы собрали съёмную крышу, которую надо было поставить наверх.