Тень олигарха

Бахарева Ксения Васильевна

— Гражданин Постников? Откройте! Милиция! — Лебедев, предъявив служебное удостоверение в глазок, несколько раз настойчиво позвонил в глухую массивную дверь.

— Зачем? Я вас не звал! — не сразу ответил дрожащим голосом Постников.

— В ваших же интересах: мы знаем, вашей жизни угрожает серьезная опасность! — Лебедев и сам удивился низкому тембру своего голоса.

— Сколько можно? Уже много раз говорил. Когда вы оставите меня в покое?! — пробурчал Постников, однако дверь открыл.

Лейтенант очутился

в узком длинном коридоре, огляделся. В зале просторной, гламурно обставленной квартиры в стиле ар-деко горела большая хрустальная люстра. У стены, декорированной постмодернистскими картинами внушительных размеров, на солидном возвышении белела голова богини любви Афродиты (Лебедев ее сразу узнал из факультативного курса по древней истории). На черно-белом пушистом ковре лежал раскрытый дорожный пластиковый чемодан, на диване была свалена в кучу охапка костюмов и рубашек с золотыми запонками и кожаными ремнями. Все ярко свидетельствовало: хозяин только что приехал либо опять собрался уезжать.

— Свет! Свет надо выключить! — выпалил Лебедев как раз в тот момент, когда провернулась дверная ручка.

Лейтенант успел выключить электричество и отскочить за угол, утащив за собой испуганного продюсера. Воцарилась тишина. Через минуту глаза привыкли к темноте, к тому же через кухонное окно едва-едва пробивался тусклый свет от уличного фонарного столба. Дверь отворилась, и кто-то в темном, осторожно ступая, зашел внутрь. Милиционер взвел затвор и приставил пистолет к виску непрошеного гостя:

— Тихо, тихо… Кто такой? — прошептал Лебедев.

Вдруг в той стороне, где притаился Постников, что-то хрустнуло и свалилось на пол с грохотом, словно голова яркой представительницы античной культуры свалилась с постамента. Человек в черном резко развернулся и выпалил в сторону продюсера, одновременно с этим и лейтенант прострелил нападавшему ногу. Оба раненых истошно закричали, Лебедев молниеносно включил свет, в одно мгновенье оценил обстановку, повалил бандита на пол, защелкнул наручники на его запястьях и отобрал карабин. Рядом, присев на корточки, выл от боли Постников: пуля попала ему в плечо, повредив к тому же и эксклюзивную рубашку от Ива Сен-Лорана, но, по всей видимости, не особо задела жизненно важные органы.

— Не вой, дорогуша, сейчас подмога придет, в больницу поедешь! — успокоил продюсера лейтенант и присел рядом с задержанным. — Кто такой? Чьих будешь?

Раненый человек в черном молчал, глядя, как вокруг его ноги быстро образовывается кровавая лужа.

— Мне спешить некуда, а тебе с простреленной артерией, похоже, нужно побыстрее в больничку, иначе… в лучшем случае ногу потеряешь, для киллера это совсем нехорошо, или… сам знаешь, где окажешься. Как зовут?

— Ивановский… Андрей, — простонал здоровый детина с трехдневной щетиной, обливаясь потом.

— Откуда будешь? Ты же

не сам сюда пришел? Кто-то тебе приказал?

— Сам.

— Так-то уж… — не поверил Лебедев.

— Не местный я… Господи, помоги! — взвыл Ивановский.

— О, тут он тебе не помощник, прямо говорю.

— Из Кингисеппа я. Это под Петербургом. Отвези в больничку, начальник, все расскажу. — Ивановский зажал пальцами открытую рану, из которой фонтаном выливалась бурая кровь на черные джинсы и дорогой дубовый паркетный пол.

— Вот так значит. Охранное предприятие «Передел» под руководством Гильясова?

— Откуда знаешь?

— Цыганка нашептала. Нет, ты сначала расскажи, потом поздно будет.

— А что рассказывать-то? Мне врач нужен, или хоть перевяжи пока чем-нибудь! — жалобно вскрикнул задержанный.

В эту же минуту взвыл от боли и раненый продюсер. На белоснежной рубашке прет-а-порте образовался бурый ручеек.

— Ну, к примеру, про дружка твоего Пуманова, — не обращая внимания на крик, продолжил допрос Лебедев.

Перед глазами тут же всплыла картина взрыва в его кабинете, контузия, а потом и гибель Василь Васильевича наряду с Пумановым.

— Что про него говорить, ему надо было убрать финансового директора «Славнефти». Но не успел…

В квартиру вбежали Киселев с Паничем со словами:

— Лебедев, жив? Ну слава Богу! Что тут, лейтенант?

— Как видишь… Забирай Постникова и вези в больницу! — приказал Лебедев ровным тоном и продолжил: — Панич, ты со мной остаешься!

— Слушаюсь!

— А я? Как же я? Мне в больницу! — проскулил Ивановский, глядя на увеличивающуюся темную лужу крови вокруг.

— Ты не тяни! Рассказывай! Кто же так рьяно желал смерти финансовому директору «Славнефти»?

— Известно кто! Гильясов и Финагров. Начальник, перевязка нужна… Жгут… — стонал Ивановский, облизывая от жажды пухлые губы.

— И зачем им понадобилось заказывать устранение именно финансового директора, а не владельца, скажем, из-за денег?

— А я почем знаю…

Лейтенант повернулся к напарнику:

— Панич, поищи что-нибудь подходящее, а то и вправду не успеет дать показания!

Оперативник нашел аптечку, среди вещей продюсера на диване обнаружил кожаный ремень и наложил жгут, следом бинтом перевязал рану.

— Так они заказ исполняли, — с благодарностью вымолвил Ивановский, вытирая двумя руками в браслетах пот со лба.

— А кто же заказчик?

— Сенатор какой-то из Башкирии.

— Как звать?

— Из… Измайлов вроде, да-да! Ирман.

— Каким боком он к вашему охранному предприятию?

— Охранное предприятие под ним ходило. Еще с начала девяностых… Из бывших боксеров… на первых порах охраняли бизнес двоюродного брата, потом стали следить за другими бизнесменами, короче… Все исполняли…