Тень призрака (антология)
Шрифт:
— Я все исполню, Сесиль. Клянусь вам…
Хриплый выкрик перебил Сенклера.
— Слушайте… Селениты сигнализируют…
Громкоговоритель ревел. Гарри прислушивался с бьющимся сердцем. Крики наполняли лабораторию шумом, перешедшим в замиравшую постепенно жалобу… Вернулась тишина, великая тишина.
Монкальм и Сенклер молча смотрели друг на друга. После призыва селенитов слова были бы слишком слабы и незначительны.
Перед отлетом на Луну
В огромном помещении, служившем продолжением обсерватории, вытягивал свой длинный силуэт воздушный
— Много неудобств представляло то, что эфир в твердом виде прозрачен, — объяснял Монкальм Сенклеру и Минни. — Я просто впустил в него немного фуксина и этим объясняется его красный цвет. Вот лестница, Минни. Мы увидим там наверху коридор, который ведет в центральную каюту, в помещение для машин, в наблюдательную башню. Следуйте за мной и берегитесь препятствий. Пространство вымерено, как в подводной лодке. И мне нужно было позаботиться о стольких мелочах!
— Вот машины, — продолжал Монкальм, — фабрикующие воздух для дыхания или, вернее, постоянно обновляющие его. Я предвидел два способа передвижений. С одной стороны, «Эфир-Альфа» будет направляться могучими волнами из моей лаборатории. Это будет задача Сенклера. Но, помимо этого, корабль сможет двигаться и сам, только с меньшей скоростью. Этого второго способа следует избегать, так как быстрота движения — для меня залог успеха. «Эфир-Альфа» — болид, который помчат волны, рождающиеся здесь. Предоставленный собственным силах, это будет всего только довольно обыкновенный воздушный корабль. А когда нужно пройти 300000 километров, нельзя ограничиваться быстротой, например, в 600 километров в час. Единственная победа человека над временем, это быстрота передвижения. Двигаться быстрее — значит удлинять свою жизнь.
Молча вышли из «Эфира-Альфа» и спустились в сад. Сенклер присел на солнечную скамейку и отдался размышлениям. Надо было разобраться в новых впечатлениях, свыкнуться с необычайным. Минни и Монкальм медленно пошли по дорожке. Девушка склонилась над прекрасными белыми розами большой клумбы.
— Возьмите эти цветы, Минни, — тихо сказал Монкальм, — в память этого мгновения…
— Вот… я плачу, Сесиль… я не могу вас отпустить…
— Минни, я боюсь понять…
— Нет, нет, Сесиль, мы не расстанемся. Я отправлюсь туда вместе с вами.
— Минни, это невозможно. Моя мечта — быть может, всего только прыжок в небытие!
— Я хочу быть с вами и перед лицом смерти…
Минни уже не плакала. Она говорила гордо и решительно. Монкальм крепко обнял ее.
— Пусть будет так, моя любимая. Мы отправимся туда… вместе!
Первые впечатления на Луне
Последние часы великого путешествия на Луну были ужасны для пассажиров «Эфира-Альфа». Ах! это бесконечное молчание Земли! Почему не отвечал больше Гарри на радиограммы, посылаемые Монкальмом? Между тем, движение болида оставалось нормальным. Следовательно, волны посылались с Земли равномерно. Чем объяснить молчание аппаратов, принимающих сигналы? Сесиль лихорадочно осмотрел лампочки. Ничего подозрительного. Он пытался скрыть свое беспокойство, не желая смущать Минни. Молчание это было, конечно, результатом какого-то электрического явления, которого он не мог понять. Гарри Сенклер волнуется, вероятно, не меньше его. Все внимание Сесиля должно было теперь сосредоточиться на движении «Эфира-Альфа». Уже начинало чувствоваться слабое притяжение Луны.
— Минни… взгляни!
Молодая женщина подошла к широкому круглому окну в башенке для наблюдений. Она не могла скрыть движения испуга. Лунная поверхность представляла потрясающее зрелище. Огромные горы казались сделанными из раскаленного железа.
— Вход в ад, — сказал Сесиль, — световой эффект, скрывающий от нас естественную картину этого пейзажа.
Минни заметила разочарованно:
— Там пустыня?
— Может быть. Ясно только то, что селениты, по-видимому, не строители.
— Мне кажется, Сесиль, что мы проваливаемся в пропасть… Ты можешь снизиться в том месте, которое выбрал?
— Если все будет происходить математически правильно, я уверен в этом. Перед нами кратер Коперника. Он все больше и больше обнаруживает свой характер потухшего вулкана, где мы, быть может, найдем следы атмосферы и влаги на дне кратера…
— Мне кажется, что мы больше не двигаемся?
— Я уменьшаю скорость и мы снизимся, как перышко, падающее в стакан, где воздух не взбудоражен. Без бомбардировки атомами мы упали бы, как свинцовая пуля в пустоте. Сам «Эфир-Альфа» не выдержал бы такого удара.
— Ах, Сесиль, заметил ли ты эти гигантские башни почти в середине вулкана?
— Это не башни. Эти остроконечные горы образовались из лавы по соседству с центральным кратером во время последних извержений. Надо будет старательно избегать этих опасных рифов. Теперь, дорогая Минни, нужно сохранить все наше хладнокровие. Испытание еще не кончилось. Надо сейчас выключить все волны. Теперь будет достаточно нашей тяжести. Мы парим как… управляемый парашют. Я не боюсь снижения. Откинь занавески иллюминаторов, мы лучше будем видеть.
Представлявшаяся глазам картина резко изменялась. Горы были ярко освещены, но черны, как уголь. Они как бы уходили во внутренность потухшего вулкана и образовывали жуткие стены, освещенные белесым, зеленоватым светом. На внешних же склонах рассыпавшиеся скалы сбегали покато, переходя в пустынную долину, пересеченную трещинами и складками почвы.
«Эфир-Альфа» входил уже в вулкан и был в тени стен чудовищного кратера. Путешественники увидели вдали невероятное нагромождение скал, белых, красных, зеленых и черных. Острые вершины их резко выделялись в огне ослепительного солнечного света.
Монкальм предвидел этот поток света, рождавший смертельный жар. Необходимо было избегнуть его, искать тени на дне кратера, в каких-нибудь углублениях стен.
«Эфир-Альфа» медленно спускался в пропасть камней и лавы. Никогда не могло быть жизни в этой бесконечной пустыне. Сожженная, высохшая скала, не знавшая веющей ласки газов, хранила свой безжизненный лик. Минни инстинктивно прижалась к мужу, точно искала у него зашиты.
Монкальм остановил свой аппарат, который повис над пустотой. Ученый стал изучать местность. В центре огромного кратера поднимались остроконечные скалы, сказочные сталагмиты, образовавшиеся из лавы. Точно какие-то сооружения циклопов. Местами потоки лавы образовали странные портики, величественные и пугающие, ведущие к ужасным пропастям. Выше вещество застыло в жутких глыбах, свисающих над пустотой, исполосованных сверкающими белыми подтеками, сияющих тысячами огней под ярким светом Солнца.