Тень Пса
Шрифт:
Он принюхался и провёл ладонью над столиком, включая вентиляцию в мед-боксе. Да ещё и замахал руками, будто пытаясь разогнать вонь.
— Никак ты не успокоишься со своими экспериментами, а, Корявый? — с укором спросил я.
Паша ожидаемо потёр шею под затылком и виновато улыбнулся:
— Наука… она не терпит слабых, ты же знаешь…
— Губошлёп тоже мечтал стать сильнее.
— Герман твой идиотом был, — Корявый постучал пальцем по виску, — Надо же, отключить имплант. А мне помогают
Я хмыкнул и не стал продолжать спор. Ковалёв и так достаточную цену заплатил за свои эксперименты, так что словами его не переубедить.
— В любом случае, спасибо, — я кивнул.
— Да ещё не за что, — улыбнулся Паша, перебирая пальцами шприцы-пистолеты, — Если побочные эффекты останутся, то ценность метода упадёт.
Я тоже хотел улыбнуться, но вдруг моих губ что-то коснулось. Влажное, тёплое…
Поцелуй?
Снова всплыл образ Эвелины, в крови вскипела новая порция гормонов. И тут же всё резко прекратилось.
Нет её, Эвелины… Это всё выдумано, это была просто «регенеративная иллюзия».
Я даже ощерился, улыбаясь всей абсурдности. Дегенеративная какая-то «иллюзия». Ну надо же, Луны какие-то, Пробоина, грязная псионика, неотличимая от магии…
— Попробуем это, думаю, — Корявый поднял шприц, задумчиво потирая подбородок, — Ну что, колем?
Я вдохнул полной грудью, понимая, что наконец-то меня отпустило. Вот теперь точно со всей гипер-чувствительностью менталиста я могу сказать, что вокруг — реальность.
И все мои чакры работают на полную. Ну, нижние-то и не могут качать энергию на всю мощь, имплант для этого и стоит, чтобы фильтровать грязь.
— Паш, да вроде норм уже, — я ущипнул себя и улыбнулся.
Больно.
Непроизвольно я тронул губы. И всё же странно…
Откуда-то издалека донёсся крик. Едва слышно, будто на спортивной площадке кричал пацан лет десяти-двенадцати.
— Ну, а выйдешь, и опять накроет? Как медик, я всё же советую сделать инъекцию, — Корявый со шприцом зашаркал ко мне, — Закрепить результат, так сказать.
Глава 5. Нереальный
Я никогда не был параноиком, но именно сейчас, когда ко мне приближался Ковалёв, у меня ёкнуло сердце. Больно уж зловеще выглядел пистолет для инъекций в его руке.
— Павел Константинович, результаты вчерашних анализов…
Звонкий женский голос заставил нас обоих повернуться.
Бесшумно разъехавшись, стеклянные двери впустили в медблок девушку. Крашеная блондинка, в обтягивающем халате и с эффектной фигурой, прошла до столика и положила на него тонкий планшет. И тут же, сморщив носик, стала размахивать ладонями:
— Фу-у, Павел Константинович… Эти ваши древние привычки.
Ковалёв непроизвольно коснулся кармана халата, где
— Вы же знаете, ваши лёгкие станут такими же чёрными, как та луна на сигаретах!
Упоминание о луне, да ещё и чёрной, вызвало у меня оцепенение…
Паша только хмыкнул и пожал плечами:
— Там только половинка луны чёрная. Другая-то белая.
Девушка, кивнув Корявому, стрельнула по мне глазками, улыбнулась, и пошла назад. Ух ты ж, ёжкин пёс!
Сердце ёкнуло у меня ещё раз…
Да, этот ангелок был явно в моём вкусе, очень уж напоминала целительницу Соболеву из Маловратска, и я был бы не прочь рассказать ей о тяготах воинской службы…
Но дело было не в этом.
Вслед за медсестрой по полу скользили размытые тени от множества ярких ламп на потолке, и на миг мне показалось, что одна из теней словно отделилась, скакнула в сторону. Прыгнула на столик, на соседнюю кушетку, на стеклянную стену, превратившись в мутный блик…
Девушка, провожаемая нашими взглядами, вышла через разъехавшиеся двери. А её прозрачная и почему-то четвероногая тень замерла на секунду, повернувшись ко мне, и я почуял пристальный взгляд.
Невероятно мощный, пронизывающий до мозга костей взгляд…
«Здесь нужен привратник».
А потом тень так же выскользнула через незакрытые стеклянные двери, пронеслась неявным пятном по коридору вслед за хозяйкой. Вот на хрен, мне показалось, или этот глюк был на собаку похож?
То, что у меня в голове звучат голоса, даже не вызвало удивления. Со временем привыкаешь.
— Я тебе что, привратник? — донёсся до меня, будто сквозь вату, голос Корявого, — Капитская твоя душонка!
Только тут я заметил, что не дышу, и медленно выдохнул. А Паша стоял возле заклинившей стеклянной двери, ругая её и пиная, заодно поглядывая вслед удаляющейся блондинке.
— Что? — я удивился, подумав, что мне послышалось.
Корявый приковылял обратно, снова взял пистолет для инъекций.
— Да не твоя душонка, успокойся, — он усмехнулся, — Двери эти клинят всё время, как капиты при слове «совесть».
Он взялся за моё плечо, но я отвёл его руку, стиснув предплечье. Интуиция проснулась, вздыбив шерсть на загривке и обнажив клыки…
— Нет, Паша, перед этим ты что сказал?
— Про привратника? — он удивился, — Да эта ж краля знает, что двери клинят, могла б и подстукнуть. А нет, увидела тебя, и надо ей задницей повилять…
Корявый с сомнением смотрел на мои пальцы, крепко удерживающие его руку с инъектором. Медик словно раздумывал, звать уже охрану или нет — его взгляд так и возвращался к пси-компенсатору на моей шее.