Тень Пса
Шрифт:
Второй вариант: вместо того, чтобы ломать шею, всадить нож в ухо, ну или в ту же самую шею. Ожоги будут, но не такие сильные.
Всё это пронеслось в моей голове, когда Эвелина вдруг шагнула вперёд, упруго выстрелив посохом, и воткнула его красный кончик в заднюю ляжку «угольку».
Полыхнула вспышка, туннель заполнился оглушающим рёвом.
— Да твою же… — я едва успел дёрнуть Эвелину на себя, когда зверь резко развернулся и бросился на чернолунницу.
Раскалённое тело пронеслось как раз мимо того места, где она только
«Уголёк» приземлился, крутанулся на месте и бросился уже на мальчишку. Я успел подскочить и рвануть крякнувшего пацана за шкирку, при этом выставив обмотанную руку вперёд.
Через миг раскалённые клыки сомкнулись на предплечье, и я заорал от боли — левую руку будто в тиски зажало, хрустнули кости. Ноги потеряли контакт с землёй, тварь легко подняла меня и со всей дури вогнала лопатками в стену.
Приложившись затылком и спиной, я чуть не отключился. В лицо полыхнуло жаром, когда «уголёк» попытался второй раз перекусить руку — обмотанная куртка уже висела лохмотьями, и раскалённые клыки вошли мне в мышцы.
— Твою-ю-ю!.. — заорал я, подтягиваясь и вгоняя нож твари в ухо.
Ну, где-то там точно должно быть ухо…
Есть, лезвие вошло на всю! Я ощерился, плавая между реальностью и обмороком:
— Получила, псина толчко…
Тут же «уголёк» рванулся всем телом, протащил меня лопатками по каменной кладке, доламывая руку. Дёрнул головой, и через миг я оказался у него на спине.
От рывков огненная грива разметалась в стороны, и я, почуяв, как горят волосы, замотал головой. Хотел ладонью сбить пламя, но тут монстр зарычал, и моя бедная левая рука оказалась на свободе.
Слетев с псины, я сгруппировался, кувыркнулся, и сразу же вскочил на ноги. Не было времени сгибаться от боли, ведь зверь просто нас убивал.
Нож остался в голове противника. Моё состояние было критическим, и я укрепил до предела внутренний стержень псионика, заставляя себя оставаться на плаву. Вот только с моими возможностями ничего особо не получилось.
Левая рука висела плетью, и я боялся, что для исцеления может не хватить одних только таблеток «вытяжки». Ещё и спина с рёбрами горели от боли — монстр тут мной все стены отдраил.
— Вася, не спи, — процедил я сквозь зубы, выпрямляясь, — Держи нас обоих, Васёк.
Мой седой сосед по телу не подавал признаков жизни, и я понял, что он уже давно отключился от болевого шока. Ну, что за дрищавая закалка?!
Эвелина как раз стряхивала пепел с опалённой шевелюры Хромого, когда монстр снова рванулся к ним. Чернолунница опять успела ткнуть посохом прямо в пасть «угольку», тот на миг замешкался, а через секунду я таранным ударом воткнул сапог ему в рёбра.
Сил хватило, чтобы сбить тварь с ног, но та сразу же вскочила. А вот я не удержался, завалился… и как раз на сломанную левую руку!
— А-а-а!!!
От моего крика по туннелю прокатилось оглушительное эхо. Перед глазами замелькали искры, взорвались тёмные пятна, в голове зазвенело.
Тим, вставай. А ну, псовая твоя рожа, вставай давай!
Я смог только поднять голову…
В горле «уголька» заклокотало, будто пламя бушевало. Тварь разозлилась, стала рыть лапой землю, из её пасти пошёл дым. Вот «уголёк» шагнул ко мне, но вдруг качнулся в сторону, неуверенно тряхнул головой.
Я оскалился от счастья. А мой нож в голове твари всё-таки делал своё дело.
Хромой всё сидел на пятой точке и дрожащими руками целился, жмурясь при этом. Как будто, на хрен, там патроны есть… Наивный сопляк.
«Уголёк» двинулся ко мне, чтобы добить, и Эвелина с визгом прыгнула вперёд, решив огреть монстра наотмашь посохом. Но тот вдруг извернулся, перехватив оружие пастью, и вырвал его из рук чернолунницы.
При этом тварь неожиданно задела синим концом посоха свои рёбра, и с ужасающим рёвом выплюнула оружие. Одновременно в месте касания что-то хлопнуло, зашипело, и под своды туннеля стал подниматься пар.
Это здорово меня впечатлило, я даже облокотился на целую руку. Так, смерть пока отменяется.
— Эвелина… — вырвалось у меня, — Почему ты сразу не атаковала его синим концом?
— Который с нэрусом?! — Эвелина удивлённо сделала шаг к своему оружию, отлетевшему к истерзанному трупу помойника.
«Уголёк», пар вокруг которого уже развеялся, с озлобленным рыком дёрнулся, заставляя чернолунницу отступить. На его рёбрах виднелось особо тёмное пятно, будто на костёр плеснули ведро воды, но эта потухшая зона потихоньку разгоралась и снова наливалась краснотой.
Монстр уже не кидался, а очумело вертел головой, рассматривая всех нас и не зная, от кого ждать атаки. С одной стороны безоружный и покалеченный я, посередине Хромой с бесполезным пистолетом, и растерянная Эвелина, тоже лишившаяся своего посоха.
Вообще, «уголёк» вёл себя довольно странно. Это не первый элементаль, которого я встречал, и обычно они просто бросались в атаку, даже не думая о смерти.
— Нэрус и пирус, вода и огонь, — тихо ответила мне Эвелина, на всякий случай прикрываясь руками от монстра, — Слишком разные стихии, и нельзя заранее знать, что будет, когда они столкнутся. Только сильный маг может предугадать это.
Силы покидали меня, и слова Избранницы долетали уже будто сквозь пелену. Качнувшись на локте, я удивлённо выпятил губу:
— Вот оно, значит, как…
Нэрус и пирус. Вода и огонь. А шипело-то как… Что там нельзя предугадать? Либо затухнет огонь, либо вода испарится.
Я лёг на живот, и попытался снова залезть в кошель, чтобы достать «вытяжку». Там должна была остаться ещё таблетка… лишь бы помогло.
— Я не Лунная, и реакция двух стихий могла бы убить меня саму, — будто бы оправдывалась Эвелина, — Ну или, что ещё хуже, повредить посох!