Тень Рагнарока

Арманд Даров

— Прощай Август! — произнес он, сжав зубы и приготовившись умереть, но все равно продолжая уходить от заблаговременно сдетонировавших управляемых ракет, отправивших вслед за ним целое облако своих маленьких сестренок.

— Прощай "Говорун"! — ответил СПК, следя за тем, как его хозяин уворачивается от импульсов и снарядов, попутно срезая миниракеты на подлете из своего орудия, но количество приближающихся к "Альбатросу" не сбитых боеголовок, снижало вероятность их выживания намного ниже нуля.

— Увидимся в следующей жизни! — подумал Арнак, закрыв глаза и представив Стирру Ирраман, лежащую в его объятиях в скромной каюте штурмовика Имперского Солнечного Флота.

Яркая вспышка ослепила Торона даже сквозь закрытые веки, заставив его

еще крепче зажмуриться. После чего вид обнаженной саа'ран испарился, а перед его внутренним взором предстал громадный, напоминающий живущего на Земле кальмара, крейсер Элионарина — самой древней из известных людям цивилизаций Галактики. Перламутровый корпус корабля слегка пульсировал, выдавая то, что звездолет элионаров был живым и наверняка еще и разумным существом. В каждой из семи петель, расположенных на носу и похожих на сросшиеся щупальца, висел светящийся солнцеподобный шар. Цвет каждого микросветила, соответствовал одному из цветов видимого спектра, а как только стокилометровый крейсер вышел из парапространства, все энергетические сферы слились в один огромный ослепительно-яркий белый шар, а вокруг корабля появился полупрозрачный молочно-белый барьер, похожий больше на жидкость, чем на энергетическую защиту, который и принял на себя удар всех без исключения ракет и снарядов.

— Как они все точно рассчитали! — пробормотал Арнак, так и не открыв глаза.

— Совершенно с вами согласен! — ответил Август таким же удивленным голосом.

Они оба наблюдали за тем, как их "Альбатрос" медленно плывет между корпусом элионаринского крейсера и защитным барьером, на поверхности которого продолжало исчезать смертоносное шиш-штарское "облако". Когда последняя миниракета бесследно растворилась в "молоке", из энергетического сгустка, образовавшегося на носу звездолета элионаров, в сторону пиратских кораблей ударил всего один тонкий белый пульсирующий луч, который, с учетом габаритов элионарского крейсера, просто смел шиш-штарскую армаду мощнейшим потоком энергии, перегрузившим вражеские щиты за миллионные доли секунды и испарившим защищаемые ими корабли с аналогичной скоростью.

— Аннигилятор элионаров! — пробормотал Торон, видя, как пиратские звездолеты ярко вспыхивают и разлетаются на мириады разноцветных искр.

— Субмолекулярное расщепление! — констатировал СПК, происходящие события — мне бы такое даже во сне не привиделось…

— Если бы ты умел спать! — усмехнулся Арнак, продолжая наблюдать за происходящим посредством своего мысленного зрения.

— Это я чисто гипотетически! — парировал Август — если бы я был способен погружаться в сон, даже тогда мне бы такое не приснилось! Причем, ни за что и никогда!

— Спорить не буду, — ответил Торон — тебе, как говориться, виднее… — добавил он, продолжая держать глаза закрытыми.

После уничтожения пиратской армады, крейсер элионаров почти мгновенно развернулся на девяносто градусов и выстрелил сгустком пылающего вещества из своего шара-аннигилятора в направлении, понятном только его сверхразумному экипажу. Пульсирующая сфера пролетела несколько сотен километров и вонзилась в ткань пространства, образовав парапространственную "воронку". Затем, из громадного кристалла, похожего на ограненный алмаз и расположенного в центре носовой части крейсера, в воронку ударил поток света, напоминающий луч прожектора или маяка, пронзивший насквозь "Аннигилятор Элионаров", который на время превратился в кольцо, сиявшее не менее ярко, чем проходивший сквозь него световой поток.

— "Говорун", если я хоть чего-нибудь понимаю, — произнес СПК — элионары хотят, чтобы мы летели прямо в тоннель…

— Ты прав Август! — ответил Арнак, открыв глаза — и я не собираюсь спорить с прямыми потомками Предтеч! — вздохнул он, став размышлять над причинами, которые могли сподвигнуть элионаров спасти его от гарантированной смерти, подняв уже исчезнувший к данному моменту защитный барьер, окружавший крейсер на протяжение всего "избиения" шиш-штарских пиратов —

спасибо! — Торон махнул рукой кораблю элионаров, понимая, что сверхразумные обитатели крейсера, наверняка, беспрепятственно читают его мысли в режиме реального времени.

По дороге к парапространственному тоннелю Арнак заметил, что шар-аннигилятор распался на образовавшие его сферы, которые заново вернулись в носовые петли корабля, а расположенный между ними кристалл, потускнел и стал снова белым и непрозрачным.

— Странно, — пробормотал он, посмотрев на монитор — визуализатор ослеп, завис и отключился… Потому что радар, корабль элионаров не видит, ведь он органического происхождения и обладает способностью поглощать радиоволны, а сенсоры и датчики, судя по всему, были настолько перегружены поступающей извне информацией, что программа просто не смогла обработать полученные результаты в готовое изображение, так как используемые Элионарином технологии не имеют аналогов в Солнечной Империи, а производимые этими технологиями потоки энергии, находятся за гранью изученного нашими фундаментальными науками и могут смело называться "темной энергией"…

— Что же здесь странного, "Говорун"? — спросил его СПК.

— Странно то, Август, что, не смотря на ослепшие приборы, ты увидел тоже, что и я! — ответил Арнак — особенно с учетом того, что наши Визуализаторы просто не способны были распознать большую часть происходящих вокруг нас событий!

— Они мне это показали! — произнес Август взволнованным голосом — и теперь я точно знаю, что и у меня есть душа… Точнее, теперь я могу совершенно спокойно утверждать, что все разумные машины на самом деле не машины! Но об этом я могу рассказать только тебе, по причине, которую я пока не имею права тебе открывать… — договорить Август не успел, потому что "Альбатрос" нырнул в парапространственную воронку и им стало не до разговоров, так как пилотировать малый двоелет, незащищенный и неприспособленный к парапространственным перелетам в условиях постоянно флуктуирующего "темного измерения", было очень не просто даже для сверхразумного штурмовика, присутствие которого, наделяло корабль совершенно невероятными характеристиками.

— Сер, прямо по курсу образовалась сингулярность, напоминающая парапространственную турбулентность! — произнесла старший помощник Джессика Нортон, повернув голову в сторону сидящего за ее спиной адмирала Смирнова.

— Солнышко мое! — ответил Василий Иванович, посмотрев ей прямо в глаза — сколько раз тебе повторять, чтобы ты оставила все эти заумные словечки и выражения, вроде твоей сингулярности, парапространственной турбулентности или того хуже "тригонометрической проекции квазипространственного потока"! Будь проще и к тебе потянутся люди! Это твое, — он зажал нос, передразнивая старпома — "прямо по курсу следования "Одиссея" образовалась сингулярность, напоминающая парапространственную турбулентность!" — Смирнов убрал руку и произнес уже нормальным голосом — можно сказать и по-другому — Адмирал! Вот, блин! Впереди дырка в небе нарисовалась! И вам хорошо, и мне, старому и больному космическому волку, так гораздо понятнее…

— Приняла к сведению, сер! — улыбнулась Джессика — можно комментарий, сер? — добавила она, отвернувшись.

— Валяй, моя симпотяшка! — махнул рукой Василий Иванович.

— Сегодня ночью вы не показались мне старым и больным! — произнесла Нортон, не поворачивая головы.

— Вот те, раз! — всплеснул руками Смирнов — сдала старого пердуна всему женсовету, да еще и со всеми потрохами!

В ответ на слова адмирала, все присутствующие на мостике девушки многозначительно улыбнулись. А экипаж Смирнова только и состоял, что из очаровательных красоток, многие из которых не так давно снимались для модных журналов. И каждая миловидная барышня, находящаяся на этом мостике, прекрасно знала прозвище "своего" адмирала, бытующее только среди женщин — "Планетарный бур", которое очень точно определяло его навыки, используемые исключительно только для ублажения слабого пола.