Тень рыси
Шрифт:
«Много ли хорошего принесло золото людям?»
По вечерам вместо игры в шахматы мы совещались. Обычно к нам с Линксом присоединялся Стирлинг. Чтобы не вызывать подозрений, Линкс покупал не только ту землю, где находилось плато, но и соседние участки. Он якобы хотел расширить свои владения, увеличить стада овец.
Линкс был уверен, что настоящие сокровища скрыты под землей.
— Обычно золотые жилы залегают на разных уровнях, — объяснил он. — Мы станем копать шахты на ту глубину, которая потребуется.
И
— Земля моя! — торжественно объявил он. — Мы будем богаче всех.
И вручил бокал сначала мне, потом — Стирлингу, затем взял себе.
— За Нору, — сказал он, — которая нашла наше богатство.
— Это была просто удача, — настаивала я. — Но вас я не знала бы, что с ним делать.
— Ты поступила правильно. Ты пришла прямо ко мне. — В его глазах светилась любовь и одобрение. Я подумала, что никогда в жизни не была так счастлива.
— А теперь, — сказал он, — за нас, за ликующий триумвират!
Мы выпили. Я спросила:
— А вы уверены? В конце концов, шахты еще не вырыты.
Линкс рассмеялся.
— Нора, уже сейчас мы нашли самородок, который стоит не менее десяти тысяч фунтов. Там, наверху, золото, золото, много золота! Не волнуйся. Мы богаты. Мы ждали этого долгие годы, и вот ты привела нас к победе.
Я протянула к ним руки. Линкс взял меня за одну, а Стирлинг — за другую.
— Я хотела этого больше всего на свете, — сказала я.
— Так у тебя тоже была золотая лихорадка, Нора, — поддразнил меня Линкс.
— Нет, мне просто хотелось дать вам обоим то, о чем вы больше всего мечтали.
Потом Линкс обнял меня и нежно прошептал:
— Нора, моя девочка.
Затем отпустил и как бы вручил Стирлингу, я прижалась к нему.
— Мне кажется, я плачу, — сказала я. — Те, кто не плачет, когда их обижают, плачут, когда счастливы.
И вот началась работа. Все вокруг только и говорили, что о находке. Они всегда знали, что Линкса ждет удача, что ему повезет — это же не земля, а золотые россыпи.
Линкс закрыл старую шахту, переведя всех рабочих на новое место, а кроме того, нанял еще людей. Поляну, где убили отца, было не узнать, улетели вспугнутые взрывами птицы. Для того, чтобы взбираться на плато, в нем вырыли ступени. По дороге постоянно шли подводы: они везли золото в мельбурнский банк. Теперь эта земля называлась «Норины горы».
Я реже и реже видела Линкса и Стирлинга. Почти все время они проводили в шахте, возле которой даже построили домик, где могли переночевать. Состояние росло. Я неизменно слышала рассказы о найденных самородках. Один из них был свыше двух футов длиной! О нем упоминали все мельбурнские газеты, оценивая его стоимость в двадцать тысяч фунтов.
Всюду царило какое-то радостное ожидание, но
К нам приехал какой-то человек, и долго о чем-то совещался с Линксом. Аделаида мне сказала, что это поверенный ее отца, который по делам Линкса собирается ехать в Англию.
Говорили, что мой опекун стал миллионером. Возможно, так оно и было, хотя и теперь он не выглядел вполне довольным. Я вообще сомневалась, что такое может когда-нибудь случиться.
Однажды я ему сказала:
— Вы ведь очень богаты. Он признал это.
— Ты тоже, дорогая. Разве я не говорил, что мы — триумвират?
— Насколько богаты?
— Тебе нужны цифры?
— Нет. Они бы мне мало что сказали. Но богатство, наверное, достаточно велико?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сейчас вы могли бы прекратить всю эту лихорадочную деятельность, и пусть другие работают на вас.
— Никто не постарается ради тебя лучше, чем ты сам.
— А зачем? У вас уже достаточно всего.
— Я собираюсь вынуть из этой шахты все золото, Нора.
— Вы ненасытны… в том, что касается золота.
Его глаза заблестели.
— Нет, — сказал он. — Но мне нужно стать очень богатым.
— А потом?
— А потом я сделаю то, что давно намеревался.
Я ждал очень долго, но сейчас, похоже, мои надежды сбываются.
Он больше ничего не сказал и только крепко сжал губы. Я знала, что он думает о мести. О мести человеку, который выгнал его более тридцати пяти лет назад! Могут ли люди так долго мечтать о мести? Такие, как Линкс, могут. И это тревожило меня, потому что я знала: месть не приносит счастья.
Проходил месяц за месяцем, и вот, настало новое Рождество. Мы встречали его в традиционном английском стиле: горячий обед (а на улице жара!), сливовый пудинг, пропитанный бренди, какое-то растение, похожее на белую омелу. Я вспомнила последнее Рождество, приход и изгнание Лэмбсов. Что с ними сейчас, где они?
В начале января поверенный приехал еще раз, и долго разговаривал с Линксом и Стирлингом. Меня на эту беседу не позвали, но после нее я заметила победный блеск в глазах Линкса.
Однажды вечером он пригласил меня сыграть в шахматы. Подойдя к его комнате, я увидела, что дверь распахнута.
— Иди сюда, Нора, — сказал Линкс.
И когда я подошла к нему, закрыл мне ладонями глаза. Затем повернул лицом к стене и отвел ладони.
— Смотри!
И я увидела свой портрет! Стройная девушка в изящной амазонке, на темных волосах — цилиндр. Глаза широко открыты, на щеках — румянец.
— Это моя работа, — сказал он.
— Когда вы его написали?
— И это твой первый вопрос? Я показываю тебе твой портрет, и все, что слышу от тебя: «Когда»?
— Но я не позировала вам.