Тень секретарши Гамлета
Шрифт:
– Что вы от меня хотите? – осторожно поинтересовался Севка, обескураженный этими слезами.
– Найдите картины! И… убийцу моего дяди тоже найдите! – Милавина взяла себя в руки, достала из сумки платок и деликатно высморкалась. – Найдите!
– Так убийцу или картины? – уточнил Севка.
– И то и другое.
Влетела Драма Ивановна, вытерла носками стол, поставила кофе и крекеры в вазочке.
– Вон, – зашипел на нее Севка, и мисс Пицунда вышмыгнула за дверь, словно нашкодившая кошка.
У Севки как-то вмиг замерзли босые ноги. Он
Какого черта эта звезда подиумов, светская львица, тусовщица и сногсшибательная красотка приперлась к нему со своими проблемами? Почему он должен искать убийцу ее дяди и картины русских художников?!
– Извините… – Севка нырнул под стол и начал напяливать на босые ноги ботинки.
Есть две минуты подумать.
Стоит ли браться за дело, в которое наверняка уже вцепились все службы и органы?
– Так вы согласны? – наклонилась она к нему. От слез и следа не осталось на ее милом лице без косметики.
Она была хороша, как капля росы на рассвете. И чиста, как все та же капля.
Сердце у Севки рухнуло вниз и протелеграфировало мозгу: «Это она! Любовь всей твоей жизни! Ты нашел ее!»
– Да, – прошептал Фокин из-под стола, едва не теряя сознание от нахлынувших чувств. – Я согласен.
Ее глаза повеселели, и один из них подмигнул Севке.
– Вот и отлично! – разогнулась она. – Вылезайте, я вам все расскажу.
Севка вылез из-под стола и постарался принять серьезный вид.
– Вот посмотрите, – Мила достала из сумки фотографии и разложила их перед Фокиным.
– Что это?
– Снимки картин, которые украли. Дядя сделал их при жизни для картотеки. Вот, смотрите, это очень ценные картины! Верещагин, Семирадский, Маковский, Толстой, Бакст, Бенуа, Васильев, Щедрин, Коровин, Боровиковский… Эти полотна стоят бешеных денег! Вы знаете, что русская живопись девятнадцатого-двадцатого веков сейчас в большой моде за рубежом?
– Нет, – честно признался Севка, рассматривая фотографии. – Я вообще мало что о живописи знаю.
– Да будет вам известно, уважаемый детектив, что за последние несколько лет русская живопись вошла в моду у коллекционеров всего мира! За нее платят бешеные деньги и не гнушаются ничем, чтобы заполучить картины русских художников! Те десять картин, которые пропали из коллекции моего дяди, стоят несколько сотен тысяч, а то и миллион долларов, хотя еще года четыре назад за них заплатили бы вдвое меньше. – Мила встала и взволнованно прошлась от стола к двери и обратно. – Подумать только! Коровин! Верещагин! Васильев! Маковский! Моего дядю выследили! – шепотом сказала она, наклонившись в Фокину, и он уловил ее запах – словно морским бризом повеяло или чем-то вроде того…
– А… дядю… простите… Обстоятельства убийства, если можно… – пробормотал Севка.
– Вот! – ткнула пальцем Милавина в одну из фотографий. – Вот обстоятельства его смерти!
На снимке, который Фокин сначала принял за художественное полотно, был запечатлен старик в домашнем халате,
– Дядю ударили по голове, – прошептала Мила. – Как сказали врачи, травма не очень опасная, но дядя был старенький, девяносто два года, и сердце не выдержало. Он умер сразу после удара. Преступники вырезали картины из рам и скрылись.
– Свидетели есть?
– Какие свидетели! – Мила собрала фотографии в кучу и снова уселась напротив Севки. – Дядя жил очень уединенно, никого к себе не пускал, хозяйство вел сам. Дом охранялся только одним охранником – общим на весь поселок.
– Очень неосмотрительно, – покачал головой Севка.
– Да если бы у дяди на воротах стояла рота ОМОНа, это его не спасло бы! Разве вы до сих пор не поняли, что его ограбила та самая банда, которая вот уже на протяжении полугода грабит музеи и коллекционеров картин по всей стране?! Они забирают только русскую живопись! И только девятнадцатого-двадцатого веков! Банда опасная, наглая и неуловимая. На ее след до сих пор не могут выйти самые опытные следователи. Картины моего дяди – это заказ! Причем заказ наверняка из-за границы.
– Постойте… – Севка вскочил. – Но если это банда, о которой давно известно и которую не может поймать полиция, то почему… Почему вы пришли с этим делом ко мне?! Я, конечно, расследую убийства и пропавшие вещи ищу, но…
Она схватила его за руку.
Севку словно током ударило, и он замолчал. На ее мизинце завораживающе поблескивало кольцо с мелкой россыпью бриллиантов.
– Вы правильно сказали «банда, которую не может поймать полиция», – взволнованно сказала Мила. – Что они могут, эти менты? Только штаны просиживать и взятки брать! А вы найдете картины! И тех, кто дядю убил, тоже найдете, я знаю!
– Найду! – Севка расправил плечи. – Да я для вас Большую Медведицу с неба достану!
– Сколько это будет стоить? – схватилась Мила за сумку.
– Медведица?
– Картины. И убийца моего дяди.
– Не знаю. Сумму я озвучу потом, когда сделаю дело.
– Но текущие расходы…
– Я не из тех, кто дерет деньги с клиентов на бензин, – соврал Севка. Он схватил Милу за руку, поцеловал в ладонь и зажмурился в ожидании пощечины. Пощечины не последовало, длинные прохладные пальцы шаловливо пощекотали ему подбородок.
– Спасибо. – Милавина отняла руку и встала. – Спасибо, – повторила она и исчезла за дверью.
Сон это был или явь?!
– Постойте! – кинулся к двери Севка. – Вы забыли оставить свой адрес и телефон!
В коридоре никого не было, ни звездной клиентки, ни Драмы Ивановны.
Севка вернулся к столу. Визитку Милы Милавиной он нашел среди фотографий картин русских художников девятнадцатого века.
– Драма Ивановна! – в двадцать первый раз завопил Севка. – Драма! Ивановна! Мисс, блин! Пицунда!