Тень шпаги

Раткевич Сергей

— Что — то смешное подумалось?

Карвен объяснил.

— Как это верно, — обрадовался Верген. — Ты даже представить себе не можешь, насколько ты прав! Ремесло, по сути своей, одно и то же. Правда, дерьмо не имеет привычки бросаться на тебя со шпагой или кинжалом. А в остальном — верно.

— А ведь кто — то же собирается заплатить им эти деньги, — сказал Карвен. — Заплатить за такое злодеяние, равного которому и в легендах не сыщешь! Ведь если бы он не платил, они бы и не делали?

— Они

все равно были бы дерьмом. Но… проблем с ними было бы меньше, тут ты прав. Кстати, на будущее, никогда больше не принимай такие решения в одиночку, ладно? Даже если ты прав. Можно было хотя бы лучше подготовиться к бою, что ли… заранее наметить цели. И первым делом пристрелить их командира. Умных людей среди них быть, конечно, не может, но он все — таки поумней прочих.

— А почему среди них умных быть не может?

— А потому что, дабы решиться на такое дело даже за очень большие деньги, нужно быть не только отпетым мерзавцем, но еще и круглым дураком, не видящим дальше собственного носа. Ну, сам посуди, что с ними будет, если сторона, на которой они действуют, проиграет?

— Повесят, — не раздумывая откликнулся Карвен.

— А если выиграет?

— Неужели… тоже повесят? — после секундной запинки предположил Карвен.

— Виселица — это все ж таки какое — то правосудие… какой — то обряд… Нет. С ними поступят проще и бесчеловечнее. Уничтожат любым наиболее быстрым и доступным способом. Первым подвернувшимся под руку. Утопят, сожгут, отравят, перестреляют… После победы они мгновенно превратятся в нежелательных свидетелей. Они считают, что получат золото, а заплатят им сталью или свинцом. И им еще повезет, если не ядом, огнем или водой.

— Я никого из вас не посылаю в темноту, — донеслось сверху. — Кажется, у нас достаточно факелов…

— И они расстреляют нас на свет, да?!

— Разве что тебя — за то, что командира перебиваешь. Я еще не закончил. Разве я говорил, что нужно идти с факелами вниз? Их нужно поджечь и сбросить. Если поджечь достаточное количество, они не успеют их погасить. Оставить сверху человек шесть стрелков, чтобы те всадили им пулю, если к факелам полезут, а остальные — под моей командой! — вниз. Тремя лестницами, чтоб эти мерзавцы наверх не взобрались.

— Карвен, пистолеты заряжены?

— Да.

— Тогда уходим. Здесь нам не удержаться.

Горящие факелы посыпались вниз.

— Уходим, — повторил Верген.

— А куда? — поспешая за ним, поинтересовался Карвен.

— В отличие от этих, — воин презрительно указал через плечо, — я здесь бывал.

— Понятно, — сказал Карвен, которому ничего не было понятно, но вряд ли сейчас было самое удобное время настаивать на подробных объяснениях.

— Живей! Живей шевелись! — где — то за спиной рычал на своих людей командир наемников.

—

Сюда! — Воин шагнул в узкий проход. Здесь царила почти полная тьма, только откуда — то справа просачивался робкий бледный свет, совершенно не похожий на дневной.

— Гномы каким — то образом заставили светиться камень, — пояснил Верген. — Здесь и остановимся. Подождем.

В проем было хорошо видно зал, освещенный разбросанными факелами. И наемников. Взъерошенных, настороженных, обходящих зал с изготовленными для стрельбы ружьями.

— Как раз успеешь выстрелить оба раза, — промолвил Верген. — Только выбирай тех, что поближе, да целься получше. И не торопись, никуда они не денутся.

Карвен выбрал наемника, направившегося прямиком к ним, поднял пистолет, прицелился…

Наемник уронил ружье и с воем схватился за плечо.

— Неплохо, — кивнул Верген. — Жди следующего.

На вопли раненого прибежали еще трое.

— Тощего, который слева, — сказал Верген.

— Он худой, в него целиться неудобно, — возразил Карвен и все же прицелился куда сказано.

Выстрел. Наемник ничком рухнул на каменные плиты пола.

— Было бы куда хуже, если бы он в нас прицелился, — отозвался воин. — Отличный был стрелок, по повадке видать. Жаль, что с такой мразью связался.

В голосе Бергена послышалось искреннее сожаление.

— Эй, сюда! Там они! Там! — Прочие наемники уже бежали к ним.

— А теперь встань — ка мне за спину, — распорядился Верген. — Моя очередь малость повоевать.

Верген стоял сбоку от прохода, со шпагой в правой руке и пистолетом в левой. Карвен прижался к стене за его спиной.

«Сейчас наемники ворвутся сюда, и… Наставник, конечно, знает, что делает, и я ему, разумеется, верю… но как раз сейчас я бы не отказался от объяснений!»

Он обвел глазами окружающую полутьму, силясь понять, куда же бежать в случае чего…

«В каком еще случае?! — прикрикнул он сам на себя. — Если наставника ранят или убьют, ты останешься и разделишь его судьбу! Быть или не быть воином — личное дело каждого, а вот трусом быть нельзя ни при каких обстоятельствах! И вообще — ты сам все это начал, значит, тебе и ответ держать».

Пока он оглядывался и предавался сумбурным мыслям — пропустил начало. Серая тень ринулась в проход. Коротко и зло свистнула шпага, вычеркивая из списка живых очередную нечистую душу. Наемник свалился на пол с перерубленным горлом. Другой, спешивший вослед, запнулся о ноги убитого и рухнул на него с неразборчивым проклятием на устах. Это было последнее, что он произнес в своей жизни. Верген вновь взмахнул шпагой, и проклятие застыло на мертвых губах. Третий сунулся в сторону от тел, на ходу вскидывая ружье, и Верген застрелил его из пистолета.