Тень спрута
Шрифт:
— Есть, — сообщил коттедж. — В деловых кварталах поддерживается стандартная галактическая атмосфера.
— Это которая с гелием? — припомнил Калашников. — Чтобы никому не обидно было?
— Так точно, — ответил коттедж. — Двадцать пять процентов кислорода, семьдесят пять — гелия.
— Сойдет, — заключил Калашников, уже дышавший на пробу подобной смесью. — Значит, можно ехать?
— Можно, — подтвердил коттедж. — Все необходимые документы находятся в вашем внутреннем кармане.
— Тогда пока! — улыбнулся Калашников и вызвал телепорт.
4.
Вопреки своему названию, станция Галактического Метро «Плутон Центральная» находилась
Совсем как в аэропорту, подумал Калашников, ступив на полированный гранит громадного зала ожидания. С одной его стороны располагались посадочные терминалы, призывно мигавшие номерами линий, а с другой — тянулись ряды мягких кресел, отличавшихся друг от друга как размерами, так и формой. Калашникову бросилась в глаза стайка инопланетян — большеглазых насекомых ростом с собаку; поморщившись, он поспешно отвернулся. Надо же, какая у меня к ним неприязнь, удивился Калашников. С непривычки, наверное; я же до сих пор только с чертями сталкивался, да и то — в единственном экземпляре! Каково же мне в Бадарамхаз-Карамхе придется, среди сотен мыслящих рас?! И чего я не видел в этой Галактике!
— Если не ошибаюсь, Артем Калашников?
Калашников повернулся на голос и увидел перед собой одетого в строгий черный костюм человека с длинным бледным лицом. Гозенфус, вспомнил Калашников, и приветливо улыбнулся:
— Он самый, Данила Михайлович! Какими судьбами?
Гозенфус едва заметно улыбнулся.
— Я внимательно просматриваю галактические новости, — ответил он. — Сообщение в вашем участии в Конгрессе Фридо Фреа появилось в Сети четыре часа назад. Вот я и решил вас дождаться, чтобы побеседовать по дороге.
— Вы тоже участвуете в Конгрессе?! – удивился Калашников.
— В двадцать четвертый раз, — коротко поклонился Гозенфус.
— Ах да, — спохватился Калашников, — вы же математическим религиоведением занимаетесь… И о чем вы хотели со мной побеседовать?
Гозенфус указал на третий слева терминал:
— Наша линия! Может быть, мы сначала присядем?
— Конечно, — кивнул Калашников.
Он подошел к терминалу, пропустил Гозенфуса вперед и дождался зеленого сигнала над полупроницаемой серой мембраной. Шагнул вперед сквозь хорошо видимую, но совершенно неощутимую преграду и оказался в просторном, но абсолютно пустом помещении. В воздухе перед Калашниковым вспыхнула надпись «Таможенный контроль», и он почувствовал легкое покалывание во всем теле. Надпись мигнула и пропала, после чего стена перед Калашниковым превратилась в мембрану, открывая доступ в вагон космического метро.
Гозенфус уже занял место около декоративного иллюминатора. Калашников огляделся по сторонам — вагон как вагон, широкий проход, просторные кресла, маленькие журнальные столики, — и уселся напротив Гозенфуса. На столике вспыхнули надписи — «Время в пути 16 минут», «Чай», «Кофе», «Пиво». Калашников на пробу ткнул в надпись «Чай», и перед ним тут же возникла дымящаяся чашка крепкого, в меру сладкого чая.
— Так о чем вы хотели поговорить? — напрямик спросил Калашников у своего загадочного собеседника.
— О том же, что и вся Галактика, — ответил Гозенфус. — О Звездном Пророке.
— Что значит — «вся Галактика»?! – нахмурился
— Совершенно верно, — кивнул Гозенфус. — Впрочем, взгляните сами!
Иллюминатор справа от Калашникова осветился и превратился в стандартный объемный экран. Диктор с экзотической прической, делавшей его похожим на павлина, скороговоркой перечислял основные новости последнего часа. За ним постоянно сменялись объемные картинки, доходчиво иллюстрировавшие самую суть новостей. Калашников увидел человекообразное существо в смирительной рубашке, пытающееся укусить держащих его санитаров. «Забастовка психоаналитиков, — услышал Калашников мысленный перевод с Разговорного Федератного, — набирает силу; к ней присоединились уже более семидесяти процентов сертифицированных специалистов. Сегодня психиатрическая пандемия затронула высшую элиту Федерации; министр финансов Риззаван-Три Горди Ботло был доставлен в Центральный госпиталь с диагнозом „переутомление“.»
— Это что, тоже из-за меня? — шепотом спросил Калашников.
— Смотрите дальше, — покачал головой Гозенфус.
На экране появилась здоровенная бородатая горилла, державшая в правой руке электронную винтовку с подствольным тепловым излучателем. Раскрыв рот, горилла попыталась что-то прореветь, но тут на ее камуфляжном костюме появилась ровная цепочка отверстий, из которых незамедлительно хлынула красная кровь. «Танзим Харай, — сообщил диктор, — лидер Восточного Союза масхинских племен, был сегодня тяжело ранен во время традиционной речи по случаю наступления священной недели Ракум Быра. Нападавшие воспользовались виртуальными костюмами лоимарейского производства, замаскировавшись под вьючных животных, и сразу же после покушения совершили коллективное самоубийство».
Калашников вопросительно посмотрел на Гозенфуса, но тот снова покачал головой.
«Меньше часа назад, — сообщил диктор, показав Калашникову портрет еще одного эрэса с чешуйчатой кожей и неприятным взглядом немигающих глаз, — завершился судебный процесс над мультимиллионером Магатой Гари, совершившим в прошлом году беспрецедентное преступление на планете Тналай». На экране появилась обыкновенная планета земного типа, подернутая белыми разводами облаков. Внезапно она засветилась, словно раскаленная кочерга, и принялась плеваться во все стороны яркими огненными струями. «Как известно, — продолжил диктор, — Магата Гари приказал испытать новую разработку своей фирмы „Гари Бабах“ — планетарный бластер — на этой населенной планете, еще не вступившей в ООП. В результате планета была уничтожена вместе со всеми обитателями, а правосудие Федерации столкнулось с серьезной юридической проблемой: виновен Магата Гари или невиновен? Сегодня мы узнали ответ на этот вопрос: Магата Гари признан виновным в несанкционированном использовании планетарного оружия и приговорен к штрафу в размере стоимости уничтоженной планеты. По сообщениям анонимных источников из „Гари Бабах“, мультимиллионер уже выплатил наложенный на него штраф».
Интересно, подумал Калашников, а сколько стоит населенная планета, еще не вступившая в ООП?
На экране тем временем появилась следующая картинка. На фоне темного угловатого диска, согнутого пополам, словно жестяная пробка от пива, в межзвездной пустоте висели три странных создания, больше всего походивших на космических пауков. Их серые бесформенные туши цеплялись за черные ноздреватые камни, служившие этим тварям личными планетами, длинные многосуставчатые руки загребали пустоту, а большие головы вертелись из стороны в сторону, озираясь вокруг четырьмя круглыми глазами. Калашникову показалось, что эти диковинные эрэсы чем-то напуганы.