Тень Стигии
Шрифт:
Хейворки больше не пытались кидать камни: урок, преподанный им, они усвоили быстро.
Оставшаяся часть склона действительно оказалась самой трудной: крутизна его постепенно Нарастала, а кроме того, камень вскоре кончился, и вместо него пошла слежавшаяся глина. Она была ненадежная, скользкая, то и дело крошилась под пальцами, и вскоре Соня почувствовала, что дальше не может двинуться ни на пол-ладони. Более того, стоило ей хоть слегка пошевелиться, как она начинала соскальзывать вниз, а зацепиться, как назло, было совершенно не за что. Можно было, конечно, попробовать достать метательный нож и воткнуть его в эту проклятую глину, но о том, чтобы хоть на миг оторвать руку, и думать было нечего: девушка тут же сорвалась бы в пропасть.
Соня неподвижно висела на склоне, чувствуя себя беспомощной,
Нежить необычайно быстро и легко взобралась наверх, уцепилась там за корни растущего на краю пропасти дерева и обернулась к Соне. Глаза ее снова горели желтым огнем, как тогда, на берегу, и от этого бледное лицо загадочного существа было жутким.
— И это все, что ты можешь? — спросила Нежить свистящим шепотом и ухмыльнулась.
Соня собралась было ответить что-нибудь резкое, но почувствовала, как снова начинает сползать вниз, и судорожно вцепилась в ненадежную опору. Долго это продолжаться не могло: рано или поздно силы оставят ее, мускулы не выдержат напряжения.
— А до дна ущелья далеко, очень далеко! — тоненько захихикала Нежить.
Эта тварь еще издевается над ней! Соня попробовала спуститься, но это тоже оказалось невозможно. Оставалось лишь ждать, когда одеревеневшие пальцы разожмутся, и тогда… Нет! Умирать ей совсем не хотелось, тем более так глупо.
— Держи!
Сверху протянулась неестественно длинная, нечеловечески гибкая рука. Выбирать не приходилось, и Соня судорожно схватила ее. Пальцы, сильные, точно щупальца спрута, обвили запястье девушки, и одним резким движением Нежить втащила Соню наверх. Да у этого создания силы побольше, чем у хейворка!
Соня упала на спину, раскинула руки и бездумно уставилась в звездное небо. Сил не оставалось даже на то, чтобы отвязать копье, которое давило на лопатки, причиняя весьма ощутимую боль. Вверху, прямо над головой, горели семь ярких звезд — Небесная Колесница. Она все ехала и ехала куда-то, оставаясь при этом на месте. Кажется, ее даже покачивало на невидимых небесных ухабах. Или это в глазах Сони все плыло и качалось? Сколько времени она провела на ногах? Никак не меньше полутора суток. А как давно она не ела? Превозмогая боль, девушка с трудом села, отвязала наконец копье, сняла ножны с мечом, скинула заплечный мешок. Полувяленые-полукопченые кусочки рыбы, лежавшие в нем, вымокли, когда она купалась в речке, и Соне пришлось заставлять себя грызть жесткие влажные волокна. Затем она поднялась на ноги и, опираясь на копье, точно древняя старуха на клюку, пошла искать место для ночлега. Мешок и меч она несла под мышкой. «Интересно, а куда Нежить дела свою палку? — лениво подумала девушка.— Вроде и не бросала, но, когда забиралась вверх по скале, никакой клюки у нее не было, ни в руках, ни за спиной». Соня оглянулась и посмотрела на спутницу: в кривых узловатых пальцах та держала прежнюю сучковатую палку. Из воздуха она ее лепит, что ли?
Когда Соня проснулась, было уже за полдень. Сейчас, при свете дня, да еще после отдыха, все вокруг казалось красивым, и особенно небольшое ущелье, достигавшее шагов пятисот в ширину. Дно его представляло собой маленькую долину, поросшую деревьями и восхитительной зеленой травой. Открытой частью ущелье было обращено на юг и заканчивалось тем самым откосом, по которому пришлось карабкаться предыдущей ночью. Услышав, как где-то журчит вода, Соня пошла на звук и вскоре обнаружила небольшое озеро, в которое впадал быстрый, веселый ручеек. Вода в озере была прозрачной, как хрусталь, дно устилал крупный желтый песок. Девушка поглядела на свое отражение. Ну и страшилище! Лохматая, грязная, лицо в копоти, одежда и руки — в глине…
Умывшись и более-менее приведя себя в порядок, она вернулась к месту ночевки и принялась разводить костер: промокшую рыбу надо было срочно подкоптить заново, иначе скудные запасы сгниют уже к вечеру, а кто знает, удастся ли в этих диких местах добыть еще хоть что-нибудь. Вскоре на полянке весело потрескивал небольшой костерок, ароматный дым, клубясь, окутывал кусочки немудреной пищи, развешанной на колышках, а Соня, удобно устроившись на траве, занялась чисткой меча и копья. Вновь ее поразило мастерство древних оружейников: в металлические грани можно было смотреться, точно в темное зеркало. Наконечник копья оказался не менее острым, чем меч, древко — твердым, упругим и легким. Оперение возле пяты копья не выглядело чем-то необычным: такие копья применяют темнокожие воины из Зембабве, но, безусловно, нелепой казалась канавка на пяте, предназначенная для тетивы. Еще вчера Соня лишь рассмеялась бы, начни ей кто-то рассказывать о ручных луках, для которых требуются стрелы длиной больше человеческого роста. А сейчас… Она тяжело вздохнула, вспомнив свой лук, который утонул во время купания. Он был совсем маленький, почти игрушечный, но тугой и ладный — серьезное оружие. А бедняга Гнедая… Соня пригорюнилась было, но долго печалиться она не умела: жизнь продолжается, и нечего грустить о том, что прошло.
Покончив с необходимыми делами, девушка прислонилась спиной к дереву, повернула лицо к солнцу и расслабилась, бездумно нежась в его лучах. Могла же она позволить себе хоть немного передохнуть после всех вчерашних злоключений. Даже Нежить, черным сычом сидевшая неподалеку, сейчас не раздражала ее и не вызывала чувства тревоги. Это существо прекрасно понимало, что без Сониной помощи ему шкатулку не заполучить. А кроме того, и метательные ножи под рукой: висят на поясе.
Пока не настанет пора снимать с костра рыбу, делать ей все равно было нечего, и Соня решила использовать это время, чтобы побездельничать всласть. Она чувствовала, как напряжение последних дней уходит, как будто впитываясь в траву и землю, а деревья, казалось, дарят ей спокойную уверенную силу. Они стояли здесь испокон веку и снисходительно взирали на смешные суетливые создания, которым все не сидится на месте, которые все мчатся к какой-то неведомой цели… Поистине благодатное место!
— Здесь так хорошо, что не хочется уходить, верно? — прошелестел голос Нежити.
Уж не умеет ли она читать мысли? Впрочем, все, о чем сейчас думает Соня, нетрудно прочесть по ее лицу. Она слегка улыбнулась. Что ж, легкий разговор ни о чем — это тоже неплохо. Последние дни ей не хватало собеседника.
— Верно, здесь хорошо. Но только сейчас,— отозвалась девушка.— А потом наступит осень, придут снеговые тучи, и всю зиму будут завывать злые горные вьюги. Но я об этом думать не хочу. Мне тут нравится, и я отдыхаю.
— Думаешь, в той долине, куда ты стремишься, не бывает вьюг?
— Я иду туда вовсе не за вечным летом
— Тогда зачем же? Скажи, зачем тебе эта долина? Воистину, велика должна быть цель, которой добиваются с таким упорством.
Блаженная улыбка на Сониных губах стала жесткой — так она улыбалась, вынимая меч для схватки.
— Цель действительно великая. И я согласна отдать за нее все, чем владею, все на свете,— ответила она.— Я люблю жизнь. Я не понимаю, почему должна умереть, почему человеку отпущена от силы сотня лет жизни, а обычно — намного меньше! — Голос Сони звенел и прерывался от волнения.— Если боги развлекались, устраивая мир людей таким образом, то это была плохая шутка. Люди смирились с тем, что неизбежно состарятся, что их тела потеряют силу, лица избороздят морщины, что их головы оплешивеют, а зубы выпадут, что зоркие глаза помутнеют, слух притупится, а разум изживет себя. Что, в конце концов, они превратятся в прах, тлен, добычу могильных червей. Но я не хочу с этим мириться! Я хочу жить вечно и оставаться вечно молодой! Вот для чего мне нужно попасть в долину Вечно Живущих!
Задыхаясь от волнения, Соня взглянула в лицо своей необычной собеседницы и изумилась тому, что увидела. На лице Нежити, обычно жестком и бесстрастном, играла печальная улыбка, а глаза… В них вдруг проступило что-то человеческое. Доброта? Сострадание? Пожалуй, заговори камни, а деревья, выдернув из земли корни, начни расхаживать взад-вперед, девушка удивилась бы меньше.
— Бедная девочка, снедаемая жаждой несбыточного,— задумчиво проговорила Нежить.— Ты даже представить не можешь, насколько опасна твоя мечта. Ты говоришь, что согласна отдать за нее все на свете… Но цена может оказаться страшной, очень страшной. Поверь мне. Уж я-то знаю.