Тень темной королевы
Шрифт:
К концу первой недели стали видны сильные и слабые стороны каждого. Бигго был хорош, пока следовал точным инструкциям, но в неожиданной ситуации проявлял нерешительность. Ру был дерзок и часто действовал на авось, получая в награду синяки и шишки столь же часто, сколь пироги и пышки.
Билли Гудвин, когда им овладевала слепая ярость, становился неуправляем в отличие от Шо Пи, который в такие моменты напряженно сосредоточивался, — и эта его особенность заставляла Эрика считать изаланца самым опасным из всей компании.
Луи де Савона оказался великолепным фехтовальщиком —
Шо Пи, одаренный от природы, схватывал все на лету. Уже через пару часов после первого урока он свободно держался в седле и легко обращался с мечом.
Еще через пять дней Кэлис устроил им смотр, и после этого характер их подготовки изменился. К шестерым заключенным добавили столько же солдат в черном и всех послали в дальний конец лагеря, где их ждали двое военных, капитан и сержант, носивших черные с золотом цвета герцогства Крайдского. На земле перед ними были разложены странного вида предметы; некоторые из них напоминали оружие, назначение же других было совершенно непонятно.
И тем не менее все эти предметы оказались чужеземным оружием. Капитан и сержант коротко рассказали о нем и продемонстрировали его возможности. После этого Эрика и остальных отвели на противоположный конец двора, и там человек, похожий на жреца Дэйлы, объяснил им, как оказывать первую помощь и обрабатывать раны.
Из всего этого Эрик сделал единственно верный вывод: отправка близка, и, судя по той спешке, в которой проводились занятия, им предстояло идти на войну, не завершив подготовки.
Эрика разбудило негромкое ржание. Скатившись с топчана, он высунулся наружу и, оглядевшись вокруг, увидел, что через ближайшие ворота в лагерь въезжает эскадрон королевских копейщиков. Небо на востоке уже посветлело. Подъем должны были скомандовать через час.
Эрик хотел уже вернуться в свою койку, но что-то привлекло его внимание. Несколько мгновений он вглядывался в лица всадников — и вдруг понял, в чем дело. Он вгляделся еще раз, чтобы не осталось сомнений, а потом бросился будить Ру, предусмотрительно зажав ему рот, чтобы тот не заорал спросонья. Когда Ру проснулся, Эрик жестом поманил его за собой.
Выбравшись наружу, Ру тихо спросил:
— В чем дело?
— Миранда. Она только что въехала в лагерь с эскадроном королевских копейщиков.
— Ты уверен? — спросил Ру.
— Нет — потому и хочу поглядеть поближе. Присев на корточки, Эрик начал красться вдоль стены. Ру — за ним. Часовые охраняли не столько заключенных, сколько лагерь, и поэтому почти не смотрели на двор. Юноши прокрались к офицерскому бараку, стараясь не попасться на глаза копейщикам, которые, не спешиваясь, развернули лошадей и направились в сторону ворот. Впрочем, покидать лагерь они не собирались — просто отъехали подальше. В голове у Эрика забрезжили смутные подозрения, но он не стал делиться ими с Ру.
Выбрав момент, они метнулись за угол барака и подползли под окно, из которого слышались тихие голоса. Эрик жестом велел Ру не шуметь и пополз
— ..Должна уехать до того, как лагерь проснется. Здесь каждый, по крайней мере однажды, видел меня. Не нужно, чтобы меня узнали. Слишком много вопросов.
— Согласен. Но просто так ты бы сюда не приехала. В чем дело? — ответил мужской голос, принадлежащий, как показалось Эрику, Кэлису.
— Никлас получил предупреждение от Оракула. Этим летом будет зачат новый.
Кэлис с минуту помолчал, а потом сказал:
— Миранда, я знаю о Камне Жизни ровно столько же, сколько любой смертный, кроме тех, кто видел его в Сетаноне. Не уверен, что могу понять важность того, что ты мне сказала.
Миранда рассмеялась, и смех ее прозвучал невесело.
— Видишь ли, именно сейчас, когда мы пускаемся в этот опасный поход, у Аальского Оракула начинается брачный период, цикл перехода от смерти к рождению. Он займет почти пять лет, и кроме того, ее дочь должна будет вырасти. Иными словами, как раз тогда, когда Камень Жизни в опасности. Оракул собирается лишить нас своей защиты и своих советов на двадцать пять лет — необходимый срок, в течение которого ее дочь достигнет зрелости.
— О Древних Аальцах я знаю исключительно по легендам, — сказал Кэлис. — Но, судя по всему, ее желание продолжить себя явилось и для тебя сюрпризом?
Миранда пробормотала что-то себе под нос, потом заговорила отчетливее:
— ..Невозможность увидеть собственное будущее, думаю я. Перерождение, которое ограничивает возможности Оракула на двадцатипятилетний срок раз в тысячу лет, для него не более чем незначительное неудобство, но для нас это случилось чертовски не вовремя.
— Хочет ли Никлас отменить наши планы?
— Не знаю. Я не могу читать его, как читала его отца. Во многом он очень похож на него, но в других отношениях сильно от него отличается. Мы встречались всего два раза, и я нисколько не сомневаюсь, что он не стал бы мне доверять, если бы вы с Джеймсом не поручились за меня, — сказала Миранда.
— Ты убедила нас в своей искренности, хотя по-прежнему упорно не желаешь ничего говорить о себе. — Кэлис немного помолчал. — И какие же из всего этого выводы?
— Выводы? Такие, что мы выйдем в поход раньше, чем предполагали. А это значит, что тебе придется уже сегодня начать сворачивать лагерь, а корабли должны быть готовы к отплытию на следующей неделе.
Кэлис задумался, а потом сказал:
— Шестеро моих людей еще не обучены, и вообще мы набрали чуть больше половины того количества, которое намечали. Я не могу полагаться на наемников. Из-за того, что я в прошлый раз допустил эту ошибку, погибло слишком много хороших людей. Я… — Он перебил сам себя:
— Впрочем, ты и так знаешь все мои доводы. Мы с Бобби приводили их Аруте три года назад. И все же мне нужны еще девять дней, чтобы оценить последнюю шестерку. Я готов повесить их собственноручно, нежели допустить, чтобы они стали слабым звеном в выковываемой нами цепи, но по крайней мере я должен дать им немного времени, чтобы они могли проявить себя. Голос Миранды стал громче: