Тень Уробороса.Фарс
Шрифт:
Главный Комп — это грандиозных размеров искусственный спутник нашей планеты. Целый город. Исследовательская станция и независимое хранилище культуры землян. Ему не страшны природные катаклизмы, а вероятность попадания в него метеорита или болида предельно мала.
«Мозг» ГК располагается, конечно, в самом центре шара. Это святая святых. Посетителям показывают лишь внешнюю проекцию этой всезнающей машины. Машины ли? Не знаю. То, что я увидела собственными глазами, никак не вязалось с моими представлениями о машинах прошлых поколений.
ГК, который сотворился передо мной
А лейтенант, обняв меня со спины, отвел мои волосы, и я ощутила на шее медальон.
— Принимаешь? — спросил он.
Я растерялась. При всем своем воображении не ожидала от Карди столь сентиментального поступка.
— Ой! — только это и вырвалось у меня.
— Э-м-м… — он задумчиво потер подбородок. — Это расценивать как «да» или как «нет»?
— Как «ой», — я отобрала у него другой медальон, который он прятал в кармане.
Лейтенант покорно склонил передо мной голову. Упрямая застежка долго не желала защелкиваться, Карди комментировал то, что видит, почти уткнувшийся лицом мне в грудь, а я, сотрясаясь от хохота, боролась с клапаном.
Мне очень отрадно: с появлением Главного Компьютера люди перестали использовать каких-либо посредников для вступления в брак. Достаточно получить маленький информкристалл, вложить его в медальон и повесить на шею избраннику. Действо стало интимным и касающимся исключительно двоих. Остальное — желание пары: оповещать или не оповещать об этом кого-либо постороннего. Брак автоматически фиксируется ГК, а заполучить личную информацию о семейном положении того или иного жителя Содружества могут только старшие офицеры Управления. Да и то не из всякого отдела. Только СО и разведки. Совсем в исключительных случаях — полицейские.
Мы не пожелали. Более того, я отказалась знакомиться с его родственниками. Сейчас думаю, что это послужило впоследствии одной из причин нашей размолвки. В моральных устоях лейтенанта Калиостро всегда был вписан пунктик и стояла «галочка»: «почитание клановости». Согласись я тогда встретиться с тетей Софи, сегодня все было бы иначе. Но я, тогда еще совсем девчонка, застеснялась и взбрыкнула. Мне не хотелось, чтобы и обо мне среди завистливых коллег забродили сплетни о покровительстве могущественной родственницы. Карди терпел это по «праву крови». А кем была я? То-то и оно!
К моменту окончания моей американской практики встал вопрос о моем возвращении или невозвращении в Москву. Как выяснилось позже, мой муж и не предполагал, что у меня возникнет дилемма. И все маленькие бытовые стычки оказались ничем по сравнению с его обидой, когда я попросила совета — что же мне делать.
— Ну если ты поворачиваешь так, то я даже не знаю, — помрачнев, сказало мое «огненное сердце», и, развернувшись, Карди уехал. Он часто отводил душу, уезжая на набережную Ист-Ривер, чтобы швырять с нее в воду камешки и, ругаясь сквозь зубы, выпускать пар.
На
И до самой реабилитации в психушке, когда я уже окончательно утратила связь с миром, во мне жила любовь к нему. Но что только не вытравит из души и сердца правильное сочетание лекарственных препаратов в комплексе с «транками»!
Вспомнила я и ту историю с Сашкой Коваль, а заодно — с нашей грымзой, которую я не могла терпеть с момента ее восхождения на «трон». Теперь, после краткого рассказа Буш-Яновской, я уже понимала, что меня просто подставили. Это не прибавило мне ни уважения, ни преданности нашему досточтимому ВПРУ.
Потом? Потом — встреча с одним «каталой», приятелем Жорика Таранского. Потеряв себя, я нашла применение моим недоуничтоженным способностям. Карты благоволили мне, для многих дилеров я стала соринкой в глазу. Для «щипача» нет ничего хуже, чем примелькаться перед крупье. И на помощь пришел отцовский «эликсир», о котором, как я наивно считала, не знал больше никто…
…Когда меня отключали от машины, я снова плакала. Может, иногда лучше «не помнить»? Недаром в старых «мракобесных» книгах о перерождении утверждается благо от забывания прежних инкарнаций души… Да, удел слабых. А разве кто-то говорил, что я сильная?!
По приезде домой мне было ни до чего. Я бродила по квартире, как потерявшее свой склеп старинное привидение.
Поймала себя на том, что запихиваю что-то в кухонную печку. Это я машинально высыпала в таз муку, бросила туда три яйца (кажется, даже со скорлупой), погасила соду, плюхнула молока, размешала и вывалила в бисквитную форму.
Зачем ему понадобилось усыплять меня? Что вообще происходит в этом мире? И для чего мне вернули память? Кажется, без нее мне жилось даже лучше. Легче, проще, бездумнее…
Бисквит каким-то чудом поднялся и подрумянился. Автомат сообщил о готовности. Я встала с пола, вытащила форму и спустила ее содержимое в молекулярный распылитель.
— Кондитер хренов! — обжегшись, я швырнула посуду в мойку и под мерный плеск воды решила, что сейчас пойду, найду его или Польку и потребую рассказать мне все…
14. Дик
Там же, тогда же.
Все получилось не так, как я планировала. Нет, я действительно набралась злости и решимости, снова оделась и даже выскочила из квартиры… чтобы нос к носу столкнуться с Диком… или Карди? Нет, все же Дика. Тот, мой, Карди, мое сердце, остался по другую сторону пропасти — дыры в моей памяти. Неважно, что ее залатали. Тут виновата не только дыра, но и я сама…