Тень врага
Шрифт:
— Ах, Мария Петровна! — Девушка побагровела окончательно, всплеснула руками. — Что вы такое говорите?!
— Я говорю об ужине, милочка, — женщина вошла в комнату.
Из-за её спины показался лакей, одетый во фрак. Он катил перед собой ещё один сервировочный столик — на этот раз уставленный тарелками.
Женщина щёлкнула пальцами. Пиво из кружки испарилось. Столик, сотворенный Луизой, конфузливо покатился к дверям.
— Я полагаю, это лишнее, — любезно улыбнувшись Луизе, пояснила Мария Петровна. — Врачи не рекомендуют употреблять
Луиза воскликнула:
— Ах! — прижала ладони к щекам и опрометью выскочила из кабинета.
— Здравствуйте, господин Барятинский, — проводив её взглядом, сказала мне женщина.
— Счастлив познакомиться, госпожа Алмазова, — встал и поклонился я.
Мать Кристины, помедлив, подала мне руку. Жестом приказала лакею удалиться. Тот немедленно исчез за дверью.
— Вы можете приступать к трапезе, не смущаясь моего присутствия, Константин Александрович, — сказала Алмазова-старшая. — Садитесь, прошу.
— Это можно расценить как обещание, что остальные блюда не растворятся в воздухе? — Я уселся обратно в кресло.
Щеки Марии Петровны знакомо порозовели.
— Я заботилась о вашем здоровье, любезный Константин Александрович! В ваши юные годы — алкоголь, да ещё на голодный желудок…
—… да ещё принятый из рук такого прелестного создания, — кивнул я. — Ваши опасения можно понять.
— Что вы имеете в виду?!
— Вашу заботу о моём здоровье, разумеется. Ничего более.
Я придвинул к себе столик, снял с тарелок стеклянные крышки. Воздух наполнил божественный аромат.
— Присаживайтесь, — предложил я Алмазовой. — Не желаете разделить со мной трапезу?
— Я сыта, благодарю вас.
Мария Петровна села на диванчик.
Если до сих пор мне казалось, что Кристина похожа на отца, то теперь решил, что ошибся. На мать она была похожа гораздо больше.
— Я много слышала о вас от своей дочери, — сказала Мария Петровна.
— Могу себе представить, — отпиливая от шницеля приличных размеров кусок, кивнул я.
— И мне известно, что вы — не тот, за кого себя выдаёте.
Вот теперь я закашлялся.
Мария Петровна невозмутимо налила в стакан морса из кувшина, подала мне. Я отпил. Кашель прекратился.
Я поставил стакан на стол и принялся терзать шницель дальше.
Мария Петровна знакомо приподняла бровь:
— Вы даже ни о чём меня не спросите?
— Вы сами расскажете, полагаю. Для того сюда и пришли.
Секундное замешательство закончилось. Я взял себя в руки.
Глава 17. Смешанная природа магии
— Природа вашей магии — смешанная, господин Барятинский, — объявила Мария Петровна. Так, словно это известие должно было пригвоздить меня к полу. — Вы, белый маг по рождению, совершенно не гнушаетесь использовать чёрную магию!
— Вот оно что, — обрадовался я. — Ну, спасибо хотя бы за то, что не подозреваете во мне пришельца из другого мира.
Алмазова
— Мои слова кажутся вам забавными, господин Барятинский?
— Честно говоря, мне многое в этом мире кажется забавным, — искренне признался я. Закончил с едой, отложил нож и вилку. — Например, привычка подавляющего большинства магов обеими руками держаться только за чёрное или белое. Белому магу — не допускать даже мысли о том, что его поступки могут быть чёрными. Чёрному — бояться шаг шагнуть так, чтобы, боже упаси, не сотворить ничего белого.
— Но… — Вот теперь госпожа Алмазова, до сих пор кажущаяся непоколебимой, как скала, растерялась. — Но ведь это — основа всего существующего порядка! Широко известный факт: чёрная и белая магия — параллельные прямые, которые не пересекутся никогда.
— Зато они могут работать последовательно, — сказал я. — В одной команде. Если вы наблюдали за Игрой в Кронштадте, в которой принимала участие ваша дочь, не могли не заметить, что наша команда активно использовала этот способ — и победила.
— Это была всего лишь Игра!
— Это была демонстрация своих навыков молодыми людьми, которым в недалеком будущем предстоит занять самые значимые посты Российской Империи. И одерживать победы уже не в Игре.
— Чёрные и белые маги даже не могут иметь общего потомства!
Ах, вот оно что. Вот зачем она на самом деле сюда явилась.
— Заходите как-нибудь в гости, госпожа Алмазова, — откидываясь на спинку кресла, предложил я, — познакомитесь с моим дедом. Уверен, что вы найдёте немало точек соприкосновения.
— Не уверена, что верно вас поняла, господин Барятинский…
— Ничего. Зато я вас прекрасно понял. Позвольте поинтересоваться: чёрные и белые маги не могут иметь общего потомства — вообще? Не известен ни один такой случай?
Алмазова поджала губы. Неохотно обронила:
— Исключения бывали. Но это — единицы!
— Тем не менее. Мне вот кажется, что чёрные и белые маги не могут иметь общего потомства преимущественно потому, что крайне редко пытаются его заиметь. Вот вы, госпожа Алмазова, отдали бы свою дочь замуж за белого мага?
— Упаси Христос! — Алмазова перекрестилась.
— Вот именно, — кивнул я. — Как и абсолютное большинство ваших знакомых. И мой дед костьми ляжет — но не позволит моей сестре выйти замуж за чёрного мага. Или мне — жениться на… представительнице черномагического рода.
Алмазова покраснела — снова напомнив мне Кристину.
— Имейте в виду: в этом вопросе я с вашим уважаемым дедушкой совершенно солидарна, господин Барятинский!
— Да-да, я так и понял. Хотя на самом деле, между нами — вовсе не такая пропасть, как принято думать. Все беды — от предрассудков, которые с самого младенчества вбили в голову, например, вам, а вы передали своей дочери. Так же, как в своё время поступили со мной и моей сестрой наши отец и дед. Господин Витман, к слову, в этом плане намного более гибок, чем вы.