Тень ястреба. Сага призрачных замков
Шрифт:
— В таком рискованном предприятии мы все-таки будем нуждаться в турках, — сказал он, и девушка, вскрикнув от радости, захлопала в ладони.
— Стой, кунаки! — Иван Саблинка остановил коня и огляделся. Они находились в глубочайшем каньоне, с нависающими с обеих сторон крутыми откосами, заросшими чахлыми елями. Среди разбросанных деревцев бил ключом и падал тонкой струйкой в маленький бассейн небольшой родник.
— Здесь, по крайней
Перед тем как утолить жажду, казаки, спешившись, сняли седла и вдоволь напоили лошадей. Уже несколько дней запорожцы шли по следу алжирцев, но, с тех пор, как, уйдя от берега, углубились в горы, они только один раз наткнулись на человеческое жилье: кучку лачуг среди скал, приютивших создания в неописуемых меховых душегрейках. Завидя чужеземцев, эти существа с воем побежали прятаться в глубокое ущелье; их уже дочиста ограбили алжирцы, и казакам с большим трудом удалось добыть корм для лошадей — для людей у местных жителей еды не оказалось.
Их седельные сумки, наполненные провиантом в деревне над ручьем, впадавшим в море, давно опустели. Корсары собрали столь обильный оброк с населения, что казакам, пришедшим после них, ничего не оставалось, как резать в пищу эти самые кожаные сумки.
Накануне казаки решили двигаться по следам алжирцев, надеясь подобраться к лагерю противника ночью, но при взошедшем молодом месяце в лабиринте ущелий, оврагов и скал запорожцы потеряли след и далее двигались наугад. На рассвете они нашли воду, но их лошади устали и нуждались в отдыхе и корме, а сами они поняли, что окончательно заблудились. И тем не менее никто ни словом не упрекнул Ивана, чья опрометчивость привела их к столь плачевному положению.
— Всем спать! — распорядился Иван. — Тогрух, Степан и Владимир — караулите первыми. Когда солнце поднимется над елями, разбудишь трех следующих. Я пойду разведаю, что это за ущелье.
Он зашагал вдоль каньона, перепрыгивая с камня на камень, и вскоре исчез из виду. Откосы с обеих сторон ущелья сменились утесами, круто поднимавшимися от каменистого ложа. Было тихо. И вдруг сердце Ивана подпрыгнуло от неожиданности: из-за камней выпрыгнул странный лохматый человек и остановился перед есаулом. Казак присвистнул, будто сабля просвистела в воздухе, и решился даже дотронуться до пришельца, благо последний был безоружен. Перед запорожцем стоял страшно тощий, похожий на гнома, человечек в меховой душегрейке. Его широко раскрытые глаза испуганно, но внимательно разглядывали каждую деталь снаряжения Ивана: кольчугу, широкие шаровары, рукояти пистолетов, подвешенных к шелковому поясу.
— О, мой бог! — воскликнул бродяга, отзываясь на приветствие казака. — Неужели кто-то из вольного братства отважился явиться в страну, которую держит в крепком кулаке Турция?
— Кто ты? — спросил Иван.
— Я сын царя Армении, — ответил тот со странной улыбкой. — Одно имя или другое, не все ли равно для чужеземца, так что зови меня Краль, это по-нашему король, царь. А что ты здесь делаешь?
— Что находится за этим ущельем? — не ответив, спросил Иван.
— За тем гребнем, что накрывает нижний конец каньона, лежит страшная путаница оврагов, ущелий и скал, и если вы их пройдете, то попадете в широкую долину, которая еще вчера была домом моего народа, а сегодня вся усеяна человеческими костями.
— Там есть еда?
— Ага. И смерть! Орда турок захватила долину.
Пока Иван раздумывал над услышанным, раздались быстрые тяжелые шаги и появился Тогрух.
— Эй! — Иван нахмурился. — Тебе было приказано стеречь кунаков, пока они спят.
— Парни слишком голодны, чтобы спать, — угрюмо ответил казак, подозрительно оглядывая армянина.
— Черт возьми, Тогрух! Что я им из воздуха наколдую баранину, что ли?! — зарычал вожак. — Пусть сосут лапу, пока не найдем деревню, чтобы добыть...
— Я могу проводить вас туда, где хватит еды на целый полк, — прервал их Краль.
— Не дразни меня, армянин, — нахмурился Иван, — ты сам только что сказал...
— Я не дразню, — воскликнул Краль, — это место недалеко отсюда, и оно неизвестно мусульманам. Там мои люди прячут еду, а я как раз шел туда, перед тем как тебя увидел.
Иван взглянул на Тогруха, который уже вытащил пистолет и взвел курок.
— Ну, веди, Краль, — сказал запорожец, — но первое же неверное движение, и пуля разнесет твою голову.
Армянин рассмеялся диким, слегка презрительным, смехом и жестом пригласил следовать за собой. Он двинулся прямо к утесу, нащупывая что-то среди ломких зарослей, и наконец остановился возле того, что казалось просто небольшой трещиной в скале, кивнул казакам, подзывая их, и пополз внутрь.
— Это что, волчье логово? — Тогрух все еще смотрел с подозрением, но Иван уже последовал за армянином, и казаку пришлось сделать то же самое. Место, в котором они оказались, было не логовом, а узким, очень тесным ущельем, мрачным и унылым. Еще шагов сорок, и путники вышли на широкую круглую площадку среди остроконечных скал, поверхность которых была сплошь в углублениях и напоминала чудовищно большие соты.
— Тут в древние времена были захоронены какие-то люди, но мы о них ничего не знаем, — сказал Краль. — Их кости давно уже обратились в прах, и мой народ хранит здесь запасы еды на случай голода. Берите, моим армянам это уже не понадобится.
Иван с интересом осматривался. Было похоже, что он стоит на дне огромного колодца, в основании которого лежит монолит, будто отполированный ногами сотен поколений приходивших сюда людей. Скалы с уходящими высоко вверх правильными рядами выемок ограничивали небольшой кружок неба, в котором черной точкой висел ястреб.
— Твои люди живут в этой пещере? — спросил Тогрух. — Да это ущелье можно в одиночку удержать против целой татарской орды!
Армянин пожал плечами:
— Здесь нет воды. Кроме того, турки всегда нападают внезапно, никто не успевает убежать сюда и спрятаться. Да и потом, мой народ не любитель войн, единственное, чего он желает, так это иметь возможность спокойно возделывать свою землю.
Тогрух, неспособный понять подобное желание, покачал головой. Краль начал вытаскивать из нижних ярусов кожаные мешки с вяленым мясом, рисом, пшеничным зерном, овсом, меха с кислым вином.