Тень Земли
Шрифт:
Директор: Итак,, коллеги, если мы закончили с этим вопросом, перейдем к анализу ситуации. Наш агент DCS-54, кличка – Тень Ветра, переброшен в августе на спутник «Пальмира» с помощью импульсного трансгрессора и в на– стоящий момент находится по месту назначения шестьдесят восемь стандартных суток. Он безусловно достиг поверхности Земли, поскольку им было инициировано устройство наведения трансгрессорных каналов. Согласно нашим планам, пятьдесят четвертый должен был ликвидировать все передатчики помех в течение двух-трех недель, максимум – месяца. Однако этого не случилось, и сейчас коллега Хелли представит вам свои соображения по данному вопросу.
Хелли:
Конопченко: Вы исходите из того, что агент способен со стопроцентной гарантией выполнить задачу в рамках первоначального прогноза?
Хелли: Да.
Конопченко: Для меня это не очевидно. Даже если бы мы отправили Божко, я…
ДАЛЕЕ. Следует бурная дискуссия о сравнительных достоинствах агентов (Тень Ветра, Казак, Карабаш). Директор Андерсон призывает собравшихся к порядку и передает слово резиденту Москвину.
Москвин (обращаясь к Хелли): Из ваших слов можно сделать единственный вывод: агенту пришлось столкнуться с непредвиденными трудностями. Очевидно, с тем, что какой-то передатчик недосягаем. Например, охраняется с особой тщательностью.
Хелли: Любой уровень охраны – не препятствие для нашего агента.
Москвин: Тогда препятствием является расположение. Передатчик могли передислоцировать в труднодоступный регион, и в результате…
Хелли: Возможное, но маловероятное предположение. Напомню, что наиболее громоздкой частью передатчика является антенна. Это решетчатая конструкция весом от ста до трехсот тонн; ее тяжело размонтировать, крупные детали трудно транспортировать, а их сборка требует немалых средств и квалифицированного персонала. Я не могу представить, чтобы такую конструкцию перевезли на Кавказ или, например, в Антарктиду.
Конопченко: А я могу. Антарктида – это, пожалуй, слишком, а вот Кавказ не исключен. Во-первых, вполне допустимо, что южнорусские степи затоплены, Кавказ превратился в полуостров и из Харькова до гор можно добраться морем – что облегчило бы проблему транспортировки. А во-вторых, современный земной Кавказ – это Чечня. Скажите, чего бы они не сумели сделать в двадцать первом веке? Если б им понадобился радиотелескоп…
Москвин (прерывая Конопченко): А специалисты?
Конопченко: Пфа! Специалисты кучей потянут на пару тонн – и никаких проблем с транспортировкой! Их можно уговорить, купить, украсть…
Директор: Более вероятная гипотеза– что такой передатчик или устройство, которое можно использовать в качестве передатчика, существует в каком-то труднодоступном районе с двадцать первого века. Предположим, что его нельзя дистанционно, отключить и до него нельзя добраться. Это значит…
Москвин:…что
Конопченко: Ракетный снаряд «Запорожец». Дальность полета – сорок тысяч километров, автономное программирование цели, вес – восемьсот килограмм.
Хелли: Сто двадцать.
Конопченко: Что – сто двадцать?
Хелли: Такую массу позволяет пересылать импульсный трансгрессор на настоящий момент времени.
Москвин: Ракету «Снегирь» с фризерной боеголовкой можно переслать по частям и смонтировать на месте.
Конопченко: «Запорожец» ничем не хуже «Снегиря». Я полагаю…
ДАЛЕЕ. Следует дискуссия о сравнительных достоинствах российских, украинских, американских, японских и турецких ракет. Резюме: пересылка по частям возможна, но в любой ситуации агент не справится с монтажом двигателя. Директор Андерсон передает слово резиденту Конопченко.
Конопченко (обращаясь к Хелли): Следует ли понимать так, что положение безвыходное? Засылка агентов не приведет к желаемому результату, а перебросить тяжелое оборудование мы Не в состоянии?
Хелли: Пока не в состоянии. Работы над импульсным трансгрессором не остановлены, как и подготовка агентов высокого класса. В перспективе мы сможем послать пять-шесть человек и около тонны груза.
Москвин: В перспективе – это когда?
Директор: Через пару лет.
Москвин (поворачиваясь к Директору): Вы понимаете, Свен, что это значит лично для вас?
Директор: Понимаю, Николае. Если в течение недели пятьдесят четвертый не добьется нужных результатов, я подаю в отставку.
Глава 13
Саймон сидел в командирском кресле перед пультом, напоминавшим гигантскую подкову. В отсеке ГПН царила полутьма; вход казался овальным черным провалом, глубокие тени залегли на полу, сгущаясь в углах, слепые глаза мониторов скрывал жемчужно-серый туман, и только на пульте перемигивались и мерцали немногочисленные огоньки. Снаружи близилась ночь. Волны негромко шуршали у подножия Синей скалы, расстилали на камнях белое пенное кружево, облизывали теплыми губами большой, похожий на спрута, обросший водорослями валун; в небе над восточным горизонтом повисла луна. Ее ущербный диск сиял опаловым бледно-серебристым светом, облака скользили по нему, и чудилось, будто он дымится или исходит снежными хлопьями.
«Скоро, – подумал Саймон, – скоро. Пятнадцать минут, может – полчаса, и разговор начнется. Самый важный разговор, тот, ради которого я прибыл на Землю…» Слова «я все могу» звучали у него в ушах, как эхо собственных мыслей.
Если с ним говорил Джинн, электронный кудесник Сергея Невлюдова, то он действительно мог все. Почти все, поскольку все-таки не обладал божественной прерогативой дарить человеку счастье, любовь или вечную жизнь. Но властью и силой он мог его наделить – огромной властью и неимоверной силой. Всепроникающий, всеведущий, незримый. Владыка компьютерных сетей, повелитель микросхем, электронный демон. Он мог решить любую задачу, непосильную человеческому разуму, найти любую информацию, разглядеть глазами спутников любую точку земной поверхности, поразить ее лазером или ракетой, включить или прервать энергоснабжение, подслушать любой разговор, вырубить станки на заводах, стереть в прах города, дотянуться до самолетов в воздухе и кораблей в море.