Тень звука
Шрифт:
в микроскопном желтом глазке,
жизнь искать в волосочке смерти –
сам от смерти на волоске?!
Это надо быть трижды гением,
чтоб затравленного средь мглы
пригвоздило тебя вдохновение,
открывающее миры.
И, сорвавши флажок финальный,
ты не можешь вскричать: «Нашел!..»
Спи,
уронив на дощатый стол.
Доктор Осень засыпает. В это время колба с шипением
раздувается, как кобра, вверху. Из нее
появляется МЕФИСТОФЕЛЬ. Он круглолиц,
чисто выбрит, стрижен под полубокс.
МЕФИСТОФЕЛЬ:
Хайль Гибель!
Я, коллега, к вам делегатом
с предложением деликатным.
Вы дотронулись до рубильника
биологического баланса.
Жизнь и смерть – вопросы глубинные.
Не опасно ли баловаться?
Гуманисту-врачу прелестнее
Изобресть леченья, а не болезни.
Ваш поступок осудят гордо
непорочные медики мира,
встав в халатах по горло,
как бутылки с кефиром.
Все согласовано в природе.
Луна, корова, лук-порей.
Народовольцы производят
естественный отбор царей.
Я ведь тоже не всем довольный
(вспомните эпизодик с Фаустом).
Остановить мгновение?
Всегда пожалуйста!
Вы ж изволите недозволенного.
Микросмерть ваша – как Аттила,
вдруг взалкает сверхэпидемий?
Хватит дрессировать бациллу.
Завернем в погребок питейный.
Там за импортною снедью
пофлиртуем с юной смертью.
Раздавим банку на троих.
Там мне пониженный тариф.
(За окном кричит Петух.)
МЕФИСТОФЕЛЬ
(с досадой передразнивая):
Кукареку!
Кукареку!
Пора!
Приветик
(Исчезает.)
(пробуждаясь):
Условный знак. Нет перемен.
Ребята, значит, в партизанах.
Ори, петух! Конец терзаньям.
Да здравствует эксперимент!
3
(смотрит в микроскоп)
Что прозревающему видно,
нам не дано.
Он в груше видит сердцевину.
под морем – дно
Он с кислорода, как с осины,
сдерет кору.
О тыщи гусениц красивых
в микромиру!
Галактики кишат гирляндами.
Нам воздух – пуст,
ему же, как в компотной склянке,
цветаст и густ.
И в ваши радостные ноздри,
как в свод метро,
микробов Навуходоносоры
бегут пестро.
Он видит тайные процессы,
их негатив,
пунктиры факельных процессий
сквозь никотин,
и в наливающийся кровью
рябины лист
распада божий коровки
поразбрелись.
Будь осторожнее – растопчешь
любовь незримую.
Будь настороже – злой росточек
в атаку ринулся.
Скорее, врач. На то и зрячий.
Ори: «Чума!»
А людям воздух чист, прозрачен
(Чай, лаборант сошел с ума!).
С обмолвки началась религия.
Эпоха – с мига.
И микроусик гитлеризма
в быту подмигивал.
Микробрижжит, микрорадищев,
и микрогегель...
Мильон поэтов, не родившихся
от анти-бэби.
А в центре – как магнит двуполюскый,
иль нерв дрожит,