Тень
Шрифт:
— Разве вы всю жизнь не мечтали освободить орлов?
Карэмэн опустил убеленную сединами голову.
— Я, но не ты. И потом — я мечтал о республике, о государстве, подобном государству Первопроходцев. Ты же сажаешь на трон нового короля.
— Из Виндакса выйдет отличный король! — запротестовал Принц Тень. — Мне всегда так казалось, тем более теперь: ему пришлось перенести испытания, которые и не снились никому из властителей Ранторры.
Карэмэн обернулся, посмотрел на затылок
— Кривым плугом, сынок, не проведешь ровной борозды, — вздохнул он.
— Ну и пусть! — огрызнулся Сэлд. — Порой в кривой борозде вырастает хороший урожай.
Старик снова вздохнул, задумчиво, внимательно взглянул на него:
— Только если почва плодородна. Ладно, коли так уверен, действуй. — Он вернулся в круг и заявил: — Да, предложение дельное.
На лицах собравшихся отразилось изумление. Карэмэн обратился к орлице, вслух переводя свои жесты:
— Пришедший из Тьмы указал мне попутный ветер, и я последую за ним. Он может освободить орлов, но орлы должны выполнять его указания. Немного орлов погибнет, и многие-многие орлы получат свободу. Но пока он не может открыть свою тайну: нельзя разбивать яйцо раньше времени — силы тьмы погубят птенца.
Дрожание гребня. Пауза. Еще… Еще…
Карэмэн кивнул:
— Она говорит, если я поручусь за тебя — они готовы следовать за нами. До тех пор пока смерть не грозит многим-многим орлам.
— Но мы хотим мира, — добавил Сэлд. — Будут ли птицы милосердны? Мы обещаем не убивать многих-многих орлов. А бывшие рабы, не обратится ли их гнев против всадников?
Двигались, мелькали пальцы, двигался гребень.
— Она говорит: «А вы как бы поступили?», — перевел Карэмэн зловещий ответ.
Месть?
— Высшие попросят рабов проявить снисхождение? — настаивал Сэлд. — Птицы и люди в Аллэбане живут в мире и дружбе. Того же мы хотим и в Ранторре.
Орлица передала его просьбу в небо. Пауза затягивалась, очень долгая пауза по орлиным меркам. Похоже, разгорелся жаркий спор. Наконец птицы ответили.
— Они попытаются, — передал Карэмэн. — Но обещать больше они не могут, Тень; никаких договоров.
— Хорошо! — Сэлд весело обратился к Виндаксу: — Какого размера корону вы предпочитаете, король?
Страшное лицо оскалилось в подобии улыбки.
— Итак, отмщение настигнет моих врагов? — спросил Виндакс.
Опять месть? Несправедливость?
— Да! — как мог твердо ответил Принц Тень.
Острый Коготь весь извертелся от возбуждения. Надо похлопотать за этого разбойника, пусть смягчат приговор.
— Как поступим с письмом Джэркадона? — спросил председатель.
— А начхать на него! — махнул рукой Сэлд. — Почем им знать, может, оно не дошло до Аллэбана. И потом, Джэркадон боится вас куда больше, чем вы его.
Торговец замялся.
— Все равно мы его свергнем, — убеждал Сэлд. — Королевская гвардия годится только рыскать по Рэнджу и собирать налоги с бедных старух. На Рамо и трех десятков приличных летунов не наберется.
Виндакс поднял брови, но молча проглотил пилюлю.
16
«Восторг — особое состояние души».
Неизвестный автор
Рэндж не разочаровал Элосу, напротив, в тысячу раз превзошел ее ожидания. Чудесный, цветущий край, поразительное зрелище после бесплодной Пустыни Рэнда — виноградники, сады, повсюду яркая зелень. По склонам гор деревушки, маленькие городки; дороги, на них оживленное движение; а птицы в небе — только под седлом, ни одного дикого орла, никакой опасности.
Но Рамо, Рамо — это просто восторг! Неужели существуют на свете такие огромные города, как этот, раскинувшийся прямо под ней?! Да ему же конца нет! А при виде дворца у Элосы и вовсе дух захватило. Это не может, не может быть правдой, у нее галлюцинации. Он больше, чем расстояние от Найнэр-Фона до Вайнока. Мраморные портики, море цветов, пальмы, фонтаны, разноцветные крыши, дворики, газоны, купола, балконы, декоративные озера… Сказочная, невероятная, неописуемая красота. Она попала в рай.
Королевское гнездо размером превосходило отцовский замок. В нем было десять насестов. Десять! А ее проводили к одиннадцатому, поближе к земле, предназначенному для почетных гостей. Она и спешиться не успела, а грум уже тут как тут, суетится вокруг ее орла.
Отец уже ждал ее, представительный, как всегда, но почти неузнаваемый в роскошном придворном одеянии. Она бросилась в его объятия:
— Папа!
— Птичка моя!
Да, да, она долетела чудесно, все вообще чудесно, дворец сказочный, поразительный, она ужасно, ужасно рада…
Герцог нежно прижимал дочь к груди, но улыбался натянуто. Элоса повнимательнее взглянула на отца. Не может быть… Папа постарел. Обозначились новые морщины, на висках появилась седина, он исхудал. Она забросала отца вопросами. Нет, нет, он чувствует себя превосходно и сейчас представит ее свите.
Приветствовать девушку явилось человек двенадцать, а может, и больше. Двое мужчин, но в основном дамы — некоторые постарше, некоторые помоложе. От усилий запомнить сразу столько имен у Элосы разболелась голова. Единственное знакомое лицо — очень красивая женщина, которую в Найнэр-Фоне звали «Фейса», она во время путешествия играла роль горничной и была любовницей Тени. На самом деле ее зовут по-другому, и она по меньшей мере маркиза.